Вот она скрывается в деревьях вместе со светлым эльфом… Внутри разгорается какое-то странное чувство….
Вот она собирается петь. А перед этим….
Она не говорит, чей это подарок….
Почему-то на душе становиться горько… Хотя….
— Кто же делает такие подарки обычному менестрелю?
— Обычному — никто, — произнесла она, а он отвёл взгляд, чтобы не выдать того, что сейчас твориться у него внутри. — А вот другу… По крайней мере, я так думаю, — уже более тихо добавила девушка, думая, что никто не услышит….
Услышал….
А потом странная злость, когда проснулся среди ночи, чувствуя её боль, а увидел, как светлый эльф обнимает её, и она не сопротивляется….
И эта же злость накатила внезапно утром в таверне. Вначале захотелось просто задеть её, а потом что-то нашло… Хотя… Не что-то, а родная стихия….
А потом было странное предчувствие надвигающейся бури….
И та самая буря… А ещё открывшаяся ментальная связь… И приятный бриз, который был, когда она присутствовала у него в голове… И чувство заполненности….
И поцелуй в таверне, когда она внезапно запрыгнула на его колени и притянула к себе, объяснив это тем, что в зал вошёл один из охотников… Удовольствие и… слепая ярость, когда их взгляды встретились… Хотелось убить её… заставить страдать… кричать от боли….
НЕТ!
А потом опять это колючее чувство, когда она вместе со светлым ворковала во время езды. Только теперь ещё добавилось навязчивое желание банально набить светлому собрату морду, расквасив нос и закрыв его голубые, холодные, фальшивые глаза… не такие, как у неё….
А потом был бой… драка… дуэль… поединок… Тогда дрались их стихии… Синий лёд и Рыжий пламень… Танец на самой грани неизбежного… когда не замечаешь ничего вокруг… когда для тебя существует только противник… когда понимаешь, что живым останется только один….
И осознание того, чему не дали случиться… Вина… Обида… на себя… Ведь не должен был… А теперь всё окончательно потеряно….
И пока он решал, как быть, она просто спела… извинилась… попросила прощения… у него… за то… в чём не виновата….
Совершенно опрометчивый поступок — явиться к ней посреди ночи, когда она спит, и взяться извиняться… И ещё более неожиданный даже для самого себя поступок — поцеловать её….
А ведь она простила….
А потом замок… камера… Её постоянное присутствие, от которого на душе тепло и спокойно, хотя вокруг одни враги и близка смерть….
Злость… ярость… Безумная ярость, когда он увидел в её глазах то, чего видеть не должен был… Ярость и… нежность по отношению к ней — такой беззащитной, маленькой и… родной… Ненависть по отношению к себе, к своей не способности помочь ей….
И последняя капля — светлый эльф… предатель….
Ярость просто ослепила, а потом отошла, открыв взору то, как на неё несётся огромный огненный шар… боль… радость, что жива… ужас, когда она отлетает к стене и замирает… Когда её взгляд стекленеет….
Он пытался достучаться до неё, но у него не вышло. Дроу лишь удалось уловить обрывок её мысли «…история не повторилась…».
И безысходность, когда в неё, уже бессознательную, попало заклинание….
А теперь осталась только безразличность — он не чувствовал её. Абсолютно. Нить, связывающая их, оборвалась, а это означает только одно — её смерть….
Почему-то больно… пусто… горько… и противно….
Не успел….
Довольно мрачная комната, в которой стоит большая, тучная кровать с тяжёлым балдахином. Ещё есть столик, шкаф, нормальный стол, несколько стульев, пушистый ковёр, большое окно, в данный момент занавешенное плотными шторами, и глубокое кресло рядом с кроватью. В кресле сейчас находился мужчина. Он неподвижно сидел и смотрел немигающими, жёлтыми, чуть светящимися в окружающем мраке глазами с вертикальными зрачками на лежащую под простынёй девушку. Его взгляд был задумчив и серьёзен, но также в нём проскальзывало тщательно сдерживаемое торжество. А причина сего чувства была проста — он получит в своё распоряжение довольно-таки старого Тер'реа'Саха'ас. Старого, а, значит, сильного.
Ведь он уже давно понял, что эта девушка — намного сильнее его. И, прежде всего из-за возраста.
Тут веки девушки дрогнули, и она рывком села, хватаясь за ноющие виски. Мужчина подобрался, готовый в любую минуту защищаться, но девушка даже не заметила его.
Сейчас вся её голова просто раскалывалась напополам от ужасной боли, тело ломило, а глаза слезились, хотя яркого света не было и в помине. А ещё её смущала одна вещь — хоть убей, но она не помнила ни кто она такая, ни где она находиться. Даже имени своего. И это раздражало. Но вот что она хорошо помнила, так это то, что у неё достаточно силы, чтобы отомстить. Но вот кому? — это не известно. Да и за что? — тоже тёмное пятно.