Заместитель начальника повел агатовым глазом по щитам с бодрыми спасательными призывами и довольно покивал Володьке.
— Вижу, вижу. Молодец. Умен оказался. Растешь. Не ошиблись, как видно, мы в тебе.
Сагин расцвел, как пион. Круглая физиономия его маслено залоснилась от начальнической ласки.
— Стараемся, — браво подхватил он. — В этом квартале по спасенным утопленникам идем с перевыполнением!
Заместитель начальника усмехнулся: — И откуда ты их только берешь, спасенных-то этих? Сам, что ли, топишь? — Он толкнул Сагина локтем под бок. Володька игриво хихикнул.
— Выходим из положения. Каких, конечно, и сами. План дело святое.
Володька утопил и спас в бумажной воде всех своих близких и далеких знакомых и начал уже оприходовать их по второму разу; так что с планом все обстояло действительно в порядке.
— Ну, старайся, старайся. Смотри только не перестарайся. — Построжев лицо, он повернулся к Сагину. — Еще кто у тебя сегодня ожидается?
Володька, прикрыв ладошкой губы, потянулся к начальникову уху и тихо шепнул словечко.
— А-а-а, — оживился тот. — Одобряю, одобряю. Я же говорил, умен. Молодец.
Явно довольный сообщением, он прошел вперед.
— Ну, где тут у тебя чего?
Володька резво забежал сбоку.
— Сюда, сюда проходите.
В небольшом береговом затончике позади пирса был устроен над водой высокий помост. Четыре мощных двутавра вороненой стали на два метра уходили в галечник акдарьинского берега. По колоннам шла обвязка, на ней и располагался обширный, человек на двадцать, деревянный помост с решетчатым ограждением. Володька не зря гонял на берег бульдозер и буровую установку, — место заслуженного отдыха было сработано на века. Поверх черного пола помост был обшит доской-вагонкой.
Заместитель начальника снова усмехнулся. Вагонку он узнал. Поверх дерева лежали верблюжьи ковры. По периметру дастархана многоцветным радужным поясом бежали атласные курпачи. В центре стояло несколько расписных жостовских подносов с яблоками, виноградом, курагой и прочими дарами щедрой восточной земли. В сторонке виднелся отдельный поднос с лепешками.
Во двор вошла вторая «Волга». На машине не было и пылинки. Володька со всех ног кинулся к ней. Прижав ладонь к груди и согнувшись в низком полупоклоне, он отворил белую дверцу.
Гуляли долго. Съедены были и плов, и уха, и уже по ходу дела сготовили и умяли домламу, а конца веселью все не предвиделось. До одиннадцати насыщались, и пили, и прели. После одиннадцати у большого человека загорелся специфический аппетит. Сыто рыгнув в Володькину сторону, он поднял осоловелые глаза и поманил начальника спасательной станции.
— Разговор есть.
Володька на коленках пополз среди развала тарелок, чайников, обглоданных костей и пустых бутылок. Большой человек, полуобняв Сагина за плечи, навалился на Володьку огромным своим животом.
— Мамашку надо, Володька, — сказал он, обдавая Сагина сытыми запахами бараньего жира и коньяка.
Володька сполпьяна не сразу ухватил, о чем ему толкуют.
— А, а? — бестолково переспросил он. — Чью мамашку?
Большой человек досадливо сморщился.
— Маруську, Маруську давай! Белый мясо кушать будем!
Сбоку придвинулся областной босс.
— Да, — промурлыкал он. — Самое оно. Как раз ко времени. Только ты гляди, Сагин, — босс погрозил Володьке пухлым пальцем с намертво впившейся в мясо золотой печаткой, — чтоб все чистенько было. А то как бы не заловить чего.
Тут до Володьки доехало.
— Вон оно что. Так бы и сказали. А то мамашку, малашку, сразу и не разберешь.
Гостям требовался десерт. Володька, по лени и сытости, попытался было отделаться.
— Поздно уже, где сейчас добудешь? Раньше надо было заказывать.
Но глазки у большого человека совсем уже утонули в сальных припухлостях щек.
— Э-э-э, Володька, такой пустяк, что тебе стоит? — польстил он. — Сам же говорил. — Он подтолкнул Сагина. — Давай время не тяни. Обычай знаешь? Гостей не обижай.
Володька вздохнул и поднялся с айвана. Он досадливо глянул на часы. Половина двенадцатого. Нет, в самом деле, куда на ночь глядя толкнуться?
Сагин мигнул шурьяку. Тот пьяный-пьяный, а мигом прибыл. Володька подобрел. Вот она, правильная выучка — уже сказывалось. Сагин бросил родственнику связку ключей. Пьяный шурьяк поймал ее на лету.
— Бери тачку, — строго приказал Володька, — кати к ресторану. Там сейчас как раз закрывать будут. Может, какие крысы свободные остались, с ходу цепляй их и волоки сюда.