Тут уж представилось самому Карлу XII принимать решения. Один за другим поехали посланники от царя Петра к нему. То человек от прусского короля Фридриха I, то герцог Мальборо от английской королевы Анны. Да вот только оба посланника не больно настаивали на мире.
Зато Карл XII времени не терял. Заключил мир с Польшей, лишив своими действиями Августа II - короны. Новым государем стал Станислав Лещинский, ставленник шведского короля. Он требовал от Карла, чтобы тот помог разбить русских, стоявших под Гродно. Да вот только на предложения сторонников Станислава, шведский монарх отвечал, что не будет делать это до коронации. В конце декабря тысяча семьсот пятого года, Карл XII неожиданно выступил к Гродно. Там на зимних квартирах находилась русская армия под командованием князя Меншикова. Когда Александр Данилович лично лицезрел шведов на Немане, он дал деру, оставив войска без командования. Блокированные в Гродно, те не могли высунуть оттуда даже носа.
Лишь только в конце марта русским, по понтонным мостам удалось покинуть город. Узнав об их уходе, Карл XII кинулся в погоню. Правда, из этой затей ничего не вышло. Тогда шведские генералы, предложили королю выбить русских из Прибалтики и разрушить Санкт-Петербург.
В Карла, словно бес, вселился, он как гончая собака кинулся преследовать противника. Лишь только в Минске, король понял в бессмысленности своих действий. Там он объявил войскам своим о походе в Силезию, чем и добился в конце октября мирного договора с бывшим королем Августом.
Между тем Петр, наблюдая, как Карл уходит в Силезию, выдвинул двадцатитысячную армию к Выборгу, где провел четырехдневный бесполезный обстрел города.
Тут и Станислав Лещинский подсуетился, попытался разбить самолично русских драгунов при Калише. Да только ничего не вышло, пришлось уходить и прятаться в шведском обозе.
Чуть позже остатки польской армии Лещинского были разбиты.
Август бежал к Карлу XII в Саксонию, но там того не застал. Король шведский отбыл на родину.
Вернулся он уже летом тысяча семьсот седьмого года, высадившись большим десантом под Ревелем.
Жара.
Синие кафтаны, с желтыми воротниками и такими же обшлагами. Монотонно стучит барабан, плачет флейта, и тысячи ботинок выбивают неприятный ритм. Под цвет мундиров знамена. И все это движется по дорогам Лифляндии. Куда? Как куда, к Дерпту и Нарве.
Жара, пыль, пот, ржание лошадей. Дорога.
Чухонцы, завидев шведов, бегут к крепостям. Что забыли, кто в Прибалтике хозяин?
В стороне, остановившись на возвышении за маршем солдат, сидя на белых, как снег жеребцах офицеры. Один из них Вольмар Антон фон Шлиппенбах, младший брат того, что лет пять назад командовал Нотебургом. Второй - Левенгаупт. Оба не в духе. Да и понять их можно жара. Оба платочками пот, выступающий на лице, вытирают.
А внизу синие кафтаны. Знамя на слабеньком ветерке, что дует с Балтики, еле-еле трепещется. Монотонно выстукивает ритм барабан, плачет тоскливо флейта. Тысячи ног, обутых в новенькие ботинки подымают клубы пыли.
Идут войска к Нарве, маршируют колонны к Дерпту.
II
Царевич Алексей уже более часа отбивал яростные атаки боцманмата Шипицына. Вот только это у него получалось с переменным успехом. Уклонялся, отступал, наносил колющие удары. Две рапиры просто слились в танце, таком безумном. Иногда наблюдая за тренировками царевича, которым тот уделял пару часов в день, Андрей говаривал:
- Это словно танго. Вот только, - добавлял комендант, - если танго - танец любви, то ваше - смерти.
Царевич, услышав незнакомое слово, тут же поинтересовался:
- А что это такое танго?
Граф попытался в нескольких словах объяснить, но поняв, что запутается, сказал:
- Ну, это пляска такая в Южной Америке.
Уточнять, что он возник в Аргентине, Андрей не стал. Причина была банальной, он не знал, существовала ли сейчас такая страна. Вполне возможно, что территория принадлежала Испании и носила совершенно иное название.
Танец танцем, но все эти уклоны, уколы и выкрутасы, что показывали царевич и его противник, так завораживали эстонца, что тот просто менял во время тренировок одного из участников.
Вот только, как отметил Алексей, Золотарев этим утром почему-то не явился. Причина выяснилась вскоре, когда в комнату, где проходили тренировки, вошел курьер. Поединок пришлось прекратить. Оба фехтовальщика замерли и посмотрели на солдата.