Алексей насторожился. Вряд ли что-нибудь плохое мог задумать Андрей, но уезжать из полюбившихся мест не хотелось.
- К батеньке твоему я тебя отправить не могу, - говорил Золотарев, - он сейчас в Польше, а чтобы до него добраться - нужно, преодолеть шведский лагерь. - Царевич хотел, что-то сказать, но комендант словно прочитал его мысли, - увы, на воздушном шаре - ненадежно. Отправляться необходимо или в Санкт-Петербург, или в Псков. Псков меня лично устраивает, там сейчас войска Александра Даниловича, в Санкт-Петербурге - армия Головина. Поэтому другого выхода не вижу, как - Петербург, - вздохнул Андрей.
На самом деле Золотарев предпочел, чтобы помощь пришла как можно быстрее. Самый лучший вариант в этом случае Меншиков, но тут существовало одно но. Эстонец не доверял Алексашке. Тем паче на памяти была последняя конфузия фаворита под Гродно. Ко всему прочему у Андрея была личная неприязнь к Данилычу, после того случая, когда новоиспеченный князь Ижорский заставил подтвердить предательство Гумерта перед государем. Лифляндец конечно поступил тогда непорядочно, да вот только Петр Алексеевич в то время к нему относился хорошо и в измену не верил. Сейчас же такая ситуация могла сложиться и с самим Золотаревым. Успехи Андрея не давали покоя всесильному фавориту, и тот, пользуясь ситуацией, мог запросто проигнорировать просьбу о помощи, даже если она шла от царевича.
Алексей, считавший себя солдатом Белозерского полка, ни как в толк не мог взять, почему именно ему, а ни кому-то другому необходимо отправляться за помощью в тыл. Ведь его помощь могла бы пригодиться в осажденном городе, но перечить коменданту, пусть ты хоть и царевич, было не резон.
- Когда мне в путь? - поинтересовался Алексей.
- Как можно скорее. Возьми с собой несколько надежных человек. А теперь, ступай.
Царевич вышел из кабинета. Остановился, стянул с головы парик и посмотрел на Онегина.
- В Санкт-Петербург, ваше благородие? - поинтересовался тот.
- В Санкт-Петербург!
То, что его денщик подслушивал разговор, Алексей не сомневался. Сам виноват, потребовал, чтобы тот был в курсе всего.
- Возьмите Шипицына, ваше благородие. - Посоветовал Онегин.
Андрей проводил взглядом царевича. Вернулся к макету крепости. Кто мог подумать, что эстонцу, рожденному в грядущем, придется защищать Нарву летом тысяча семьсот седьмого года. В истории, известной ему одному, случай беспрецедентный. Он уже два раза участвовал в осаде, и оба раза со стороны атакующих, теперь же ему предстояло оказаться в положении осажденных. Нужно бы жену Марту и детей вывести в безопасное место.
Вздохнул тяжело, затем вытащил из стола, на котором стоял макет ящик. Долго копался, пока ни нашел оловянных солдатиков. Несколько в темно-синих мундирах, с желтыми воротничками и обшлагами, штук пять в зеленом, один в фиолетовом и пара металлических фигурок в красных кафтанах. Шведских служивых разместил в стороне. Они пока что к цитадели не подошли, и портить своим видом полную картинку не должны. Русскую пехоту почти всю разместил по стенам крепости, усилив только отдельно стоящим солдатиком ворота. Летчиков разместил возле главной башни, кто знает, может и они скажут свое слово. Для бомбардировки неприятельских позиций, пока не годились.
- Жаль, что нет мускулолета, - прошептал Андрей, возвращаясь к окну. Как бы сейчас он пригодился. Ведь в будущем они существовали. Вот только тогда (в его прошлом) эти средства передвижения Андрею не понравились, и он предпочел в качестве увлечения аэронавтикой - обычный воздушный шар.
Неожиданно, Золотарев вернулся к письменному столу. Взял листок, перо. Макнул в чернильницу и стал рисовать.
Сначала он решил ограничиться дирижаблем-мускулолетам, но передумал. И уже на следующем листке изобразил самолет, передвигавшийся с помощью мускульной энергии, создаваемой человеком (по крайней мере, так было написано в одном из справочников, который в прошлой жизни читал Андрей).
Увы, получались у него изображения не очень хорошо.
- Жаль, что я об этом раньше не подумал, - молвил он вслух.
- О чем не подумал милый? - раздался голос его супруги.
Андрей поднял голову и взглянул на вошедшую Марту. В платье вердепомового(2) цвета, она сейчас больше походила на солдата.
- О чем не подумал милый? - вновь повторила она свой вопрос.
- Да о мускулолете, - ответил Андрей, - иди, взгляни.