Женщина подошла к столу и взглянула на рисунок. Фыркнула и прошла к окну.
- Андрес, - сказала она, - ты думаешь, это будет летать?
- Будет, может не сейчас, а через несколько лет будет летать.
- Не верю!
- Вот и я не верю. Но если все обдумать, то сейчас это нам под силу создать. Вот только, жаль, что о нем я вспомнил слишком поздно. Шведы движутся к крепости, - молвил Андрей, - а я не могу послать за помощью ни к Петру, ни к Голицыну, - о том, что к последнему отправлен царевич, эстонец решил умолчать. Не то, чтобы жене не доверял, просто попади любимая в плен, то не удержится и проговорится. Золотарев даже кулаком по столу постучал, чтоб не сглазить. - А так в течение нескольких часов, и в Санкт-Петербурге. Время на подход огромной армии, аж почти в два раза сокращается. А теперь вот сиди и думай, как крепость да город от неприятеля уберечь.
-Убережешь миленький, убережешь, - проговорила Марта, подошла и обняла за плечи.
- Да я и не сомневаюсь. Вот только боюсь, что жители города меня предадут, а силы гарнизонной просто не хватит.
- Глупенький ты, глупенький, - молвила супруга, поцеловала в щеку и добавила, - людям верить нужно. Ты посмотри, сколько тобой им добра сделано, за время пребывания комендантом. Я уверена, что об том несчастном штурме все уже позабыли. А если и нет, то в резне винят все больше шведов.
Андрей вздохнул. Если бы забыли. Такое из сердца никаким каленым железом не вытравишь. Люди у нас, какие? Они ведь добра сделанного не помнят, а вот зло всегда в памяти хранят.
Золотарев поднялся с кресла. Обнял жену и прошептал:
- Ступай, милая. Подготовься к отъезду.
Марта приподняла подол и поспешила к дверям.
- Да, и попроси войти сюда моего адъютанта, - попросил он, когда она была уже у порога.
Глава 1 (часть 2)
III
Ближе к вечеру, когда июльское солнце умерило свой жар, из крепости в направлении будущей столицы государства, выехал небольшой отряд. Возглавлял его капитан Христофор Шредер. Назначен он по личному приказу коменданта, и обязан доставить царевича Алексея в Санкт-Петербург живым и невредимым. Золотарев полностью доверял этому человеку и был уверен, что тот выполнит все его указания.
Андрей уже давно отметил, что капитан был честолюбивым и готов на все, чтобы занять более высокие посты. Так что данное комендантом поручение могло способствовать получению им очередного звания. Как предполагал Христофор, Петр оценит его заслуги. К тому же, как отмечал в своих записках Алексей, был капитан отважен и смел, но при этом сломя голову в пекло не лез, предпочитая, словно играя в шахматы, просчитывать наперед всевозможные варианты и их последствия.
Кроме того, Золотарев, в присутствии Христофора Шредера, лично проверил выбор попутчиков царевича. Без разговоров Андрей одобрил Онегина и Шипицына. Несколько минут размышлял над кандидатурой Монахова (того самого бывшего монаха Никона, что еще под Архангельском поступил в воздушный флот). Как уже описывалось, молодой денщик Онегин был ровесником Алексея, и являлся тому правой рукой. Андрей даже сравнивал его с фаворитом Петра - Меншиковым. Тоже из народа, так же готов на все ради его высочества. Одно лишь отличие - не вор. Боцманмат Шипицын - этот храбрец, отличался безрассудством. Приятель царевича (другого слова Золотарев подобрать не мог) обладал не хорошей привычкой - влезать в неприятности, которые (как считал Шредер) можно было избежать. Вроде привычка не хорошая, но иногда так нужная. Зато бывший монах Никон - осмотрительный. Проблема только в том, что приказывать поручику Михайлову он не мог. Но будет ли юнец прислушиваться к советам солдата?
От Нарвы до будущей российской столицы более ста верст. В будущем, это Андрей помнил точно, на их преодоление уйдет всего-то несколько часов, но сейчас в начале восемнадцатого века, это путешествие займет куда больше времени. Хорошо если за несколько суток уложатся, а если нет?
За сутки добраться до Санкт-Петербурга думал добраться и царевич, да вот только Шредер не был в этом уверен. По мнению Христофора, после двух дней невыносимой жары вполне возможно, что мог пойти дождь, а ведь в лесу еще и укрыться нужно. Дай бог до его начала успеть какую-нибудь захудалую деревеньку найти, чтобы в ней остановиться да непогоду эту переждать.
Ехали медленно, переговаривались. Онегин и Шипицын пытались шутить. Монахов, придерживая правой рукой ручницу, покуривал трубку. Лишь только Шредер, да Алексей были сосредоточенные. Царевичу очень не нравилось, что он был вынужден покинуть крепость, то, что его присутствие в Нарве послужило причиной, ему в голову не приходило. Откуда ему было знать, что Карл изменил свои первоначальные планы. По мнению царевича, мало ли почему шведский король выдвинулся к захваченным русскими его бывшим городам. Стоит для читателей открыть один секрет, о котором знали только комендант крепости, да полковник Белозерского полка, у царевича в крепости осталась пассия, в которую Алексей был влюблен.