Сегодня, когда в Москву вернулся государь, к ним заявился подьячий. Позвал парнишку в сени. Они о чем-то недолго разговаривали, затем Аким схватил овчинный тулупчик и куда-то убежал.
Горница небольшая. Длинный стол, по бокам которого лавки. В помещении дым. Петр курил. Ромодановский стучал по деревянной крышке стола. Меншиков нервно бродил из угла в угол.
- Не мельтеши, - проворчал Петр Алексеевич, - сам нервничаю.
- Почему? - поинтересовался Федор Юрьевич.
- А вдруг ты прав. Вдруг не золотарь он вовсе.
- Ну, не золотарь так и что? - вмешался Алексашка. - Если в заговорах он не замечен, сообщения Каролусу не отправляет, так в чем тут странного? Ты бы вместо соглядатаев взял да и вызвал его к себе, да и расспросил. Что сведения узнавать через третьих лиц? Будет врать - так сам-то скорее заметишь. А брожу я из стороны в сторону, потому что ждать уже устал. У меня может дела, а тут сидеть приходится...
- Что за дела такие? - перебил его, Петр. Посмотрел так настороженно на своего фаворита.
- Свидание у меня. - Сказал Меншиков, хотел, было что-то добавить, но дверь скрипнула, и в горницу вошли трое.
Петр Великий взглянул на вошедших людей. Квятковского и Акима он не видел с лета, когда выступил с войсками. Первого он тогда назначил в Преображенский приказ, заодно потребовал одежду на голландскую или венгерскую сменить. У второго отец умер, поэтому, когда Ларсон сказал, что являлся золотарем, Петр, не раздумывая, назначил пленного на этот пост. Хотел, было попридержать у себя в штабе, но события пошли по-иному. Вот к нему и был приставлен толковый стрелецкий офицер Ельчанинов. (Тот, правда, не в курсе пока, но у государя были на него теперь иные виды.)
Государь рукой показал на лавку, предлагая вошедшим сесть. Затем покосился на Меншикова, давая понять, что и ему стоило бы к ним присоединиться. Загасил трубку и проговорил:
- Ну, что вы готовы на счет золотаря мне поведать?
- Пусть сначала мои отчитаются, - потребовал Ромодановский, - а уж потом мы твоего человека послушаем.
- Ладно, - согласился Петр. - Говори полковник.
Квятковский растиснул пуговку на воротнике епанчи.
- С золотарем я встречался только раз, - молвил он, - по просьбе Ельчанинова должен был организовать встречу с гончарами и пушкарями.
- Пушкарями? - уточнил Петр.
- Пушкарями, - подтвердил полковник. - Вот только разговор касался не их прямых дел. Его интересовало, смогут ли те изготовить чугунные трубы.
- Трубы? Зачем?
- Он мечтает изменить систему канализации, - вставил Ельчанинов.
Петр гневно глянул на него. Он уже было хотел сделать замечание, что того не спрашивают, но передумал.
- В смысле?
- У него проблемы возникают во время работы...
- Я в курсе.
- Он хочет, чтобы отходы со второго этажа, по трубам попадали в выгребную яму.
- Вот, даже картинку нарисовал, - проговорил Аким, вытаскивая из-за пазухи скомканный листок. Он протянул его государю. Тот разгладил и сказал:
- Ничего не понял.
Квятковский взял листок. Взглянул на него и проговорил:
- Точно такие же рисунки он дал и гончарам.
- А пушкарям? - поинтересовался Петр.
- А те отказались, сказали, что у них сейчас и так много будет работы, связанной с изготовлением пушек.
Петр насторожился. Взглянул на Ромодановского, но тот всего лишь развел руками.
- Это не секрет государь. Я думаю, Карл и без него догадался бы, что ты будешь сейчас артиллерию свою восстанавливать.
- Убедил, - согласился монарх, потом обратился к полковнику. - Так он отдал такие рисунки гончарам?
Квятковский кивнул.
- Зачем?
- Он хотел, чтобы московские и гжельские гончары смастерили вот это приспособление. Гжельские мастера - белый стул, а московские трубы. Вот только одна проблема возникла...
- Какая?
- Заказ немца они смогут выполнить только ближе к лету.
Петр вновь закурил.
- Что делать будем Федор Юрьевич? - спросил он у князя-кесаря.
- Я думаю, нам стоит попросить Акима, выполнять работу золотаря, - сказал Ромодановский.
- Готов выполнять работу, а Аким? - спросил у мальчишки царь.
- Готов государь.
- Ладно, ступай, - приказал князь-кесарь.
Аким ушел. Государь взглянул на Ельчанинова и проговорил:
- А не перейти ли тебе, Силантий Семенович, в Преображенский приказ? Вон Юрию Лексеевичу люди надежные нужны. А ты таким человеком как раз и являешься.
Два дня назад после кабака Квятковский признался, что состоит в Преображенском приказе. Помня о хороших отношениях с Юрием, сейчас Ельчанинов согласился с предложением Петра Алексеевича.