- Хоть бы тулупчик накинул, - говорила она прислужнице, разглядывая Ларсона в окно. - А то, не дай бог, простудится.
Сглазила?
В результате однажды утром он заболел. Сильный жар, все тело заломило, а сознание вдруг помутилось. Кажется, что вот-вот ноги перестанут слушаться. Ларсон что-то бормотал, бился в ознобе и катался по печи, отчего пришедшие, по просьбе Акима Ельчанинов и Квятковский переложили его на широкую кровать, притащенную предварительно из дворца.
- Приятный человек, - прошептал полковник, накрывая того епанчей, - загадочный. Государю такие нравятся, и не хотелось бы, что мы его потеряли. Может лекаря пригласить?
- Немца? - уточнил Ельчанинов.
- Нет, русского. Иноземцы способны только кровь пускать.
- Аким, сбегай в стрелецкий полк. Найди там Ивана Емельяновича Спешнева. Да скажи ему, что Силантий Семенович Ельчанинов просил у него лекаря. Только давай, чтобы стрелой. Вон, коня моего возьми. Да и нам с тобой, Юрий, надо выйти на улицу, мало ли чем он приболел? Иноземец все-таки.
Втроем они вышли на улицу. Ельчанинов проводил взглядом ускакавшего на коне Акима и проговорил:
- Лучшее средство от лихорадки - баня.
- Не буду спорить, - согласился Квятковский, - только существует одна незадача. Мы с тобой не уверены, что болезнь эта паром лечиться. Ему бы хлебного вина. Говорят, монахи его специально для этих целей сотворили. Сверху обтереть, да во внутрь налить.
- Что верно, то верно. Хлебное вино - лучшая профилактика. Вот только, - тут Силантий Семенович, занервничал, - что-то у меня на душе неспокойно. Не правильно я поступил, решив, что должны мы с тобой больного покинуть. Должен ведь кто-то остаться с ним.
- Вот я и пойду, - сказал полковник и, отодвинув своего приятеля в сторону, направился к двери. - А ты, Силантий, стой здесь, жди лекаря, никого не впускай. - С этими словами он вошел внутрь.
Ларсон лежал на кровати и бредил. Полковник подошел к кадке, достал из кармана камзола чистый белый платок. Намочил его. Вернулся к больному и приложил к голове.
- Зачем, зачем она мне изменила, - бормотал больной, - да еще с моим двоюродным братом?
Квятковский закачал головой, осуждая действия не знакомой ему женщины. Юрий понял, что сейчас, в бреду, эстляндец выскажет все, что знает. Но тот начал произносить какие-то непонятные слова. Бормотал про Мерседес. Может так звали ту, что изменила Ларсону с его двоюродным братом? Затем стал бранить русских, за то, что те испоганили свои красивые города, превратив их в помойки. Последняя фраза для Квятковского была совсем непонятна. Как-то не вписывалась она в действительность. Полковник знал и был убежден, что во всем мире, по крайней мере в Европе, русские города были самыми чистыми и красивыми. Неожиданно Квятковский испугался. Страшная мысль пронеслась в голове:
«А вдруг это чума? Была же она лет, так сорок назад. Как-никак с нечистотами золотарю приходится дело иметь. Хотя, - тут полковник машинально рукой махнул, - какой он, к чертяке, золотарь? Нечистот как черт ладана пугается. Работу его Аким выполняет. Так что чума - это, скорее, бред, полный бред».
Неожиданно Ларсон замолк. Квятковский вновь испугался. Даже вздрогнул. Он посмотрел на больного. Облегченно вздохнул. Эстляндец смотрел на него.
- Пить, - прошептал он.
Квятковский встал, взял со стола ковшик и зачерпнул воды. Поднес к губам больного. Тот жадно сделал пару глотков и вновь провалился в сон.
- Сон - лучшее лекарство, - прошептал полковник.
Дверь скрипнула, и на пороге появилось странное существо, в длинном черном плаще и с птичьей головой. Квятковский перекрестился.
- А вы, герой, - проговорило существо, - теперь ступайте к себе домой. Я к вам после зайду, проверю, не заболели ли вы.
- Вот нечистая, - проворчал полковник и потянулся к шпаге.
- Стойте, стойте полковник, не собираетесь же вы убить лекаря!
- Лекаря? - переспросил Юрий.
- Да лекаря. Это одежда такая. Я ведь не знаю, чем болен мой пациент. Клюв заполнен целебными травами и ладаном, чтобы предотвратить заражение меня. А вам бы я советовал жевать чеснок. А теперь ступайте, оставьте меня одного наедине с пациентом.
Квятковский встал с табуретки. Накинул на плечи епанчу и направился к дверям. Там он неожиданно остановился и спросил:
- Доктор, а у вас есть еще такая маска?
- Есть! А что?
- Можно я с вами об этом потом поговорю?
- Вот приду вечером, там и поговорим. А сейчас ступайте. Считайте что это мой приказ.