Полковник вышел, захлопнув за собой дверь. На улице его ждали Аким и Ельчанинов.
- Лекарь выгнал меня. Велел убираться. Боится, что я инфекцию подхвачу. Домой гонит, - прошептал Квятковский. - Что за болезнь, он пока не ведает.
Полковник жил в Китай-городе. Его дом был небольшим теремом, построенным в середине XVII века. Пара слуг, денщик, жена и пятеро детишек, старая мать, что доставала его иногда упреками по поводу и без оного. Когда он вернулся от золотаря домой, подозвал денщика и приказал ни кого к нему не пропускать, кроме лекаря, который должен в течение вечера приехать. Потом, подумав, добавил, что велит принести ему связку чеснока, что висел в кладовой терема.
Когда денщик ушел, закрылся в комнате, где у него стояла аглицкая кушетка, подаренная ему матерью Петра Алексеевича царицей Натальей. Расстегнул камзол и бросил на табурет. Стянул сапоги и поставил рядом. Подошел к шкафу, где стояло несколько штоков с хлебным вином. Откупорил один и наполнил кубок почти до самых краев. Одним глотком осушил. В дверь постучались. Юрий подошел к двери и спросил:
- Кто?
-Я, Игнат, князь,- раздалось из-за двери, - принес чеснок, как ты наказал.
Квятковский приоткрыл дверь и вытянул руку.
- Давай сюда.
Когда вожделенная связка оказалась в комнате, вновь захлопнул и громко, чтобы денщик стоявший все еще на той стороне, услышал, прокричал:
- Только лекаря!
Не расслышав, что ответил его денщик, вернулся к шкафу. Разломал луковицу и запихнул дольку в рот. Стал жевать. Затем налил вина и запил. И только после этого лег на кушетку и уснул.
Проснулся от стука в дверь. Долбился денщик.
- К вам лекарь, - кричал он.
Пошатываясь, полковник подошел к двери и открыл ее. Доктор проскользнул внутрь и тут же захлопнул за собой.
- У золотаря хрип (25), - молвил он. - Я боюсь, что вы тоже могли заболеть.
Затем он увидел чеснок, и открытую бутыль.
- Я гляжу, вы уже занялись самолечением. Похвально. Но не сейчас.
Доктор приложил руку ко лбу полковника, пытаясь определить температуру. Потом потребовал открыть рот. Убедившись, что миндалины, в простонародье именуемые гландами, чистые. Достал трубку и стал слушать, как работают легкие.
- Вам повезло, полковник, - улыбаясь, проговорил лекарь, - вы здоровы. Но это не значит, что вы должны игнорировать чеснок. Как говорила моя бабка, чеснок - это лучшее средство от хрипа. А теперь можете идти и спокойно общаться с домочадцами.
Квятковский встал с кушетки и надел камзол, хотел что-то сказать, но доктор, словно прочитав его мысли, опередил:
- Маску я пришлю князю Ельчанинову.
На следующий день в Москву вернулся государь. Он выслушал Ельчанинова и произнес:
- Живота не пожалейте, а вылечите его. Ларсон мне живым нужен. У меня к нему есть вопросы.
- Может, я смогу дать ответы? - поинтересовался, осторожно, князь, опасаясь вызвать гнев монарха. - Он сейчас в бреду много, что наговорил.
- А разве он не по-шведски?
- И по-шведски, и по нашему. Иногда на незнакомый мне язык переходит.
- Скорее всего, эстляндский, - сделал вывод государь. - Ну так что он такое говорит?
-Да все непонятное. Имена женские называет. Брата своего двоюродного обозвал альфонсом. «Таллинн» пару раз сказал. Мне кажется, что это скорее название города, да вот только я что-то не припомню в Европе городов с таким названием. Но больше ворочается и спрашивает, какой сейчас год.
- Год?
- Да государь год. Ему говоришь 1701, а он начинает орать: не верю. Сейчас утверждает 2008 год. При чем от Рождества христова. И так по кругу.
- Странно, - вздохнул Петр, - на вопросы ты так и не ответил. Что мне тебя казнить?
- Государь, - прошептал побледневший князь.
- Да ладно тебе.- Усмехнулся монарх. Затем сжал руку в кулак, и поднес его к носу Ельчанинова, - но смотри у меня, князь. Умрет золотарь, ты у меня головой ответишь. А теперь ступай.
Ельчанинов вышел от Петра бледный, словно смерть свою там увидал, чуть с Репниным в коридоре не столкнулся: тот вовремя к стене прижался. Затем князь выскочил во двор и бегом побежал к домику золотаря. Вскочил в сени, маски, принесенной лекарем, нигде не было. Осторожно прикрыл дверь и заглянул в комнату. У постели Ларсона сидел полковник Квятковский. Несмотря на надетую маску, Силантий Семенович узнал его по мундиру. Никто другой в Преображенском мундире не осмелился бы войти туда. В руках Юрия была бутыль, по всей видимости, с вином, связка чеснока. У ног стояла еще одна бутыль, но с красной прозрачной жидкостью.
- Если не боишься заболеть, Силантий, заходи, - проговорил полковник, не оборачиваясь.
- Но откуда ты узнал, что это я?