- Костюмом?
И монарх поведал о том, в какое неприятное положение он попал с эти самым костюмом на переговорах с Августом.
- Потому что дурак, - проворчал государь, - мог ведь сперва с Меншиковым посоветоваться, или с тем же Паткулем.
Петр вновь закурил. Обдал густым дымом Ларсона и спросил:
- Ну, раз ты не золотарь, а купцов дельных у меня много, чем бы тебя занять? Что еще, кроме того как сделки заключать можешь?
Андрес задумался. Единственное, что он мог, так это воевать. Но и тут существовала одна проблема. Оружие, с которым Ларсон умел обращаться, здесь еще не существовало (за исключением шпаги), а то, чем сейчас пользовались, было непривычным, и ему опять пришлось бы учиться.
- Ни чего не умею, - вздохнул он. - Единственное, что знаю так это несколько языков.
- Каких? - поинтересовался царь.
- Родной эстонский, русский, шведский, английский и немецкий.
- Голландский?
- Увы, нет государь, - вздохнул золотарь, - в будущем он не так распространен как сейчас. Только в футболе применяется, так как тренера команд все больше голландцы.
- Футбол, тренера? - спросил Петр. - Это что еще такое?
И Ларсону пришлось рассказать о спортивной игре, которая будет изобретена в Англии лет через сто пятьдесят - двести.
Когда же беседа закончилась, Петр посмотрел на эстонца и сказал:
- Есть у меня одна идея, но мне ее нужно обдумать. Не хочу, что бы ты еще раз впросак попал.
На следующий день государь вновь вызвал к себе Ларсона. В этот раз он был не один. Рядом за столом сидел Юрий Квятковский, Александр Меншиков и еще один человек, незнакомый Андресу. Петр выставил на стол бутылку анисового вина, и после того, как эстонец сел, попросил того рассказать о будущем. Особенно его интересовало, кто будет и в какой последовательности править после него. Эстонец взглянул на сидевших гостей государя, подумал немного, и отказался. Монарх сначала разгневался, но Андрес сказал, что дело это сугубо личное, и касается только государя. Ларсону не хотелось излагать историю в присутствии все того же Меншикова, помня, что тот будет заметной фигурой в борьбе за имперскую власть. Единственное, что он добавил, когда Петр, подумав, согласился с ним:
- Истории еще нет. Мы сами ее делаем.
Царь на пару минут задумался над этой фразой. Затем все же не удержался и спросил:
- А кто у вас сейчас правит Московским государством?
И тогда Ларсон рассказал события, произошедшие после свержения династии Романовых в 1917 году. Тут государь даже вспыхнул, побагровел и встал.
- Кто посмел? - Грозно спросил он, перебивая эстонца.
Андрес сердито посмотрел на Петра, тот осекся и медленно опустился на стул.
- Государь, ты же сам повелел дослушать рассказчика, - молвил Меншиков, - и не перебивать.
- Знаю, - фыркнул царь, - сам виноват. Продолжай.
Эстонец рассказал о Распутине, Ленине, Сталине и всех последующих правителей России. Он даже анекдот рассказал, старый заезженный. (Вот только тут он и был свеж.) Про то, что Ленин доказал, что государством может управлять любой человек, Сталин - что один человек, а Леонид Ильич - что им может вообще никто не управлять. Петр вновь хотел вспыхнуть, но сдержался. Он уже понял, что его страна медленно скатилась в пропасть. Эстонец закончил повествование, упоминанием о Путина, Медведева и еще дюжины царьков, что будут править небольшими государствами на окраинах некогда великой империи.
Когда Андрес замолчал, Петр посмотрел на сидевших и сказал:
- Прискорбно осознавать, что пропадут дела мои. Но изменить ничего этого я не могу. Когда говоришь, корень мой вырвут?
- В 1917 году.
- Через двести лет.
Затем начался совершенно другой разговор. Погрустневший государь неожиданно сменил тему. Ларсону вдруг осознал, что именно сведения о будущем заставили государя опечалиться, даже немного пожалел, что был вынужден рассказать, кто он и откуда. Андрес даже попытался утешить себя классическим утешением: все, что не делается - к лучшему! Хотя в этой фразе, скорее всего, был когда-то совершенно иной смысл, а не тот, что вложили в нее в будущем... Петр разговаривал все больше о самом Ларсоне
Государь предложил Ларсону поступить на службу. Но не в армию, а в Преображенский приказ, которым, как теперь узнал эстонец, руководил полковник Юрий Квятковский. Андрес попросил пояснить, чем занимается сей приказ. Оказалось, это служба немного смахивала на работу в контрразведке. Тут у Ларсона даже возникло подозрение, что полковник специально был приставлен к нему (вот только для него - уже очень большая честь). И Андрес согласился.
- Вот и славненько. - Проговорил царь.