- А еще лучше скажите, что вы хотели там приобрести, - проговорил он.
- Шелк. - Сказал Силантий Семенович.
- Шелк? - переспросил старик, и тут же уточнил, - а зачем?
- Видишь ли, отец, Андрес - изобретатель. Он придумал одну вещь, с помощью которой можно подняться в воздух, и летать, как птицы.
- Ну, не как птицы, - возразил Ларсон, - просто поднимемся в небо. Я думаю минут на десять.
- А зачем? - вновь спросил старик.
- Для наблюдения.
Для какого наблюдения Ельчанинов-старший уточнять не стал, да и затем ему вникать в дела молодых. Раз придумали необычную вещь, значит, для чего-то она необходима, и, скорее всего это что-то стратегически значимое. Может это государственная тайна, а сын и так лишнее сболтнул.
- Ну, шелк так шелк, - проворчал старик, - хотя сама по себе ткань не ахти. Вот то ли дело лен.
Он хотел, было уже перевести разговор на тему льна, но вовремя передумал. Посмотрел на сына и проговорил:
- Может по чарочке.
- Это можно, - согласился Силантий Семенович.
Выпили, закусили.
- Слышь бать, мы покурим? - проговорил князь, доставая трубку.
- Да, курите уж. Разве супротив государя попрешь. Разрешил курить дьявольское зелье, так что теперь супротивляться. Чай денег не требует, за то что человек не курит. А то вон за ношение бород деньги брать вздумал. А без нее, - старик погладил бритый подбородок, - я чувствую себя голым. Вы то молодые, вам к новому легко привыкать, а мне. Что парик этот, что кафтан европейский. Все не по нутру.
Семен Афанасьевич наполнил себе чарку, и осушил.
- Есть у меня к тебе одна просьба батя, - молвил Силантий, вставая из-за стола и подходя к окну.
- Проси сын.
- Дело это, касается денщика моего Тихона. Старый он стал. Вот и хотел пристроить его у тебя. Чай не чужой. Ведь у тебя он служить начинал.
- Верно, верно, - кивнул старик, - помню, были времена. Вместе с ним под командованием полюбовника царицы Софьи на Азов ходили. Он ведь мне тогда жизнь спас. Так что оставляй его. Да, и мне старику, будет с кем, словом обмолвится. Друзей старых не осталось. Кто в Сибирь подался, кто на плахе голову сложил. - Тут Семен Афанасьевич задумался, - а как же ты без денщика. Хочешь, я Егорку тебе отдам. Паренек смышленый. Годов хоть осемнадцать, но умен. Энто и лошадей любит, да и уехать от меня вот уж год как хочет. О море грезит. А если человек куда-то стремится, так и не удержишь. Давай его позову. - И не дожидаясь, что скажет сын, прокричал, - Парашка.
В горницу вошла девушка. Андрес поклясться мог, что она все это время сидел за дверями.
- Клич сюда Егорку. Скажи, боярин поговорить с ним желает.
Девушка кивнула и ушла.
- Сейчас придет.
И действительно, не прошло и пяти минут, как в горницу вошел здоровенный парень (Петру в росте он явно уступал полголовы). Отвесил поклон и басом проговорил:
- Звали Семен Афанасьевич?
- Звал, звал. Вот сын мой проездом приехал отца проведать, - сказал старик, и показал на Силантия, - да друг его. Хотят взять тебя. Ты же мечтал увидеть море.
- Почему мечтал, - возмутился паренек, - и сейчас мечтаю. Как вспомню, ваши рассказы об Азовском море, так прям оно перед глазами и плещется.
- Так вот. Едут они, правда, не к Азовскому, а к Белому морю и надобен им денщик. А ты и с лошадьми общий язык найти можешь, и о море грезишь. Вот я и смекнул, а не поехать ли тебе с ними в качестве денщика.
Парень просто грохнулся на колени. Ларсон даже перепугался, что тот запричитает. Что, дескать, за что боярин, в чем я провинился. И все такое, но этого не произошло.
- Спасибо отец родной, - прошептал паренек, и прямо на коленях подошел к старику. Припал губами к его руке. - Спасибо Семен Афанасьевич, век вашу милость не забуду.
- Ну, ну. Встань.
Егор встал, и Ларсон разглядел его руки. Пальцы длинные, а если в кулак, так он с огромный помидор, сорта «Бычье сердце», будет. Другого сравнения Андрес так найти и не смог.
- Вот с завтрашнего утра, к новой службе и приступай. Помоги сыну моему и его приятелю, на базар сходить, да товару купить, - молвил старик, потом на минуту вновь задумался, встал, подошел к стене и снял саблю. Протянул Егорке и сказал, - Дарю. И служи верой и правдой.
Паренек приклонил колено и взял оружие. Потом встал и ушел.
- Жаль, мундира на такого воина, Преображенского у меня с собой нет. - Вздохнул Ельчанинов-младший.
- Ничего, в стрелецком кафтане поедет.
- И то верно, - согласился Силантий.
Утро красит нежным светом стены древнего кремля... Это так, в голову пришло. И хотя на улице шли последние дни апреля, день был пасмурный и шел дождь.