- Вздор, - сказал князь. Затянулся и вдруг закашлял. - Можно было просто не отпускать Рябова с корабля.
- Так шкипер и пытался не отпускать, - изрек Андрей, - Предлагал поступить к нему на службу. Но Иван отказался.
- Ну, отказался, так отказался. Не согласиться этот, можно нанять другого лоцмана.
- Нанять то можно. - Парировал Золотарев, - если бы не одно но...
- Кое?
- Поручик Крыков назвал Ивана Рябова - наипервейшим лоцманом в городе Архангельске.
- Это ничего не значит, - сказал князь.- Крыков и Рябов дружки. Мне об этом Евдокия поведала, - пояснил Силантий Семенович, - мы с ней беседовали по душам. Она поинтересовалась, куда делся мой друг. Я объяснил, что ты поступил на службу в таможню к поручику Крыкову. Ну, она и рассказала, что он за человек. Все нахваливала и нахваливала. Потом и про Рябова вспомнила. Они оба за одной девушкой в молодости ухлестывали. Да вот выбрала она, не завидного жениха поручика, а обычного помора, у которого и за душой на тот момент ничего не было. Это сейчас Иван разжился, а тогда. Так что в слова Крыкова, что он «наипервейший» лоцман я сомневаюсь. А вот то, что он у Петра Алексеевича кормщиком в 1693 году был, перечить не буду. Сие есть правда. А насчет шпиона, я тебе вот что скажу.
Князь поднес трубку ко рту, сделал затяжку и выпустил в воздух клуб дыма.
- Что-то тут другое, но вот что мне пока не ведомо. Вот придет Яшка, тогда и узнаем.
- Лишь бы поздно не было, - вздохнул Андрей.
- А что он сделает?
- Хотя бы князя Прозоровского убьет.
- Князя легче купить, чем убить. Да и что смерть его даст. Нам облегчение, врагам злейшим неприятности. Будет крепостью капитан-командор руководить, а так лаются они между собой. Вроде не в открытую, а так исподтишка. Если бы не архиепископ перегрызли бы друг другу глотки.
- Не уже ли капитан-командор такой плохой человек? - поинтересовался Золотарев.
- Да нет. Просто, он ставленник Петра Алексеевича из «потешных», а князь Прозоровский старой закалки. Алексею Петровичу многое из затей государя не нравится. Службу воеводскую он исправно готов нести, но слушаться, когда им командовать будет человек, с малым опытом будет, не согласится. Да плюс еще лекаря иноземные. Те так и норовят на ухо что-нибудь не пристойное про капитан-командора шепнуть. - На секунду Ельчанинов замолчал, посмотрел на небо, и произнес, - а может, шпион и прибыл к лекарю?
Дверь за спиной скрипнула и в проеме появилась Евдокия.
- Шли бы вы в дом. Холодно вечером. Того и гляди простудитесь. А так я вам поисть приготовила.
- Спасибо хозяюшка, - сказал князь. Поклонился в пояс и добавил, - спасибо еще раз за хлеб да соль. Мы сейчас погуторим еще немного и придем.
Окрошка, квас, черный каравай. Деревянная ложка, глиняные кувшин и кружки. В большой плошке сметана. За длинным столом Андрей, Силантий Семенович, Евдокия и Фрол. Мальчишка больше ерзаел, да опять пялился на камзол князя. Хозяюшка заметила это и дала подзатыльник.
- Хватит глазеть, - отругала она сына, - ешь, давай.
Тот насупился и заметал ложкой так, словно неделю до этого не обедал.
- Не спеши, - вновь проговорила Евдокия.
Фрол ее послушался.
- Вы, уж на него Силантий Семенович внимания то не обращайте. Неслух. Без отца растет. Меня совсем не слушается.
Ельчанинов посмотрел на мальчишку и спросил, касаясь рукой своего камзола:
- Такой камзол хочешь?
- Угу.
- Ладно, будет тебе такая одежа.
- Не надо Силантий Семенович, - взмолилась женщина, - да зачем он ему. Вон будет с ребятней по заборам лазить, так за день и порвет.
- Ничего, справим новый.
Фрол доел окрошку, запил это все кваском и убежал.
- Ох, неслух, - вздохнула Евдокия.
- Сам таким был, - проговорил князь.
Женщина даже не поверила, видимо считала, что дети у бояр куда спокойнее. Князь лишь улыбнулся и молвил:
- Сам яблони с крестьянскими ребятишками тряс. Так, что яблочки падали на землю. А потом, пихали за пазуху и убегали...
- А у вас дети есть, Силантий Семенович? - поинтересовалась Евдокия.
- Увы, нет, - вздохнул князь. - Да и не женат я. Все времени не было.
- А у вас Андрей?
- Женат был, но детишек так и не завели.
- Почему?
- С начала хотел на ноги встать. Окрепнуть, а потом... - Тут Эстонец замолчал, не хотелось вдруг озвучивать, что его жена ему изменила, поэтому он молвил, - жена у меня умерла.
- Вы вдовец?