- Извини, но для твоей, же безопасности, - проговорил Иван и вскочил в седло впереди него.
Тем временем старший затушил костер. Проворчал что-то насчет того, что принес черт на их душу шведа. Даже перекусить не получилось. А ведь так хорошо здесь пристроились. После чего последовал за своими товарищами.
Ехали не долго. Минут десять. И только в лагере наш герой совсем упал духом.
Лагерь графа Шереметева стоял недалеко от Юала.
Теперь ни о каком кино и говорить не стоило. Андрес Ларсон понял это, когда на знакомых ему берегах - а он здесь не однократно бывал с друзьями - не обнаружил города. Ведь в советские времена Нарва так разрослась, что поглотила собой окрестные деревни. Андрес был просто уверен, что никто не стал бы уничтожать спальные кварталы города из-за обычной прихоти кинематографистов. Шум бы в прессе подняли такой, что мама не горюй. Мэра точно бы власти лишили. Дешевле было бы воссоздать для съемок старый город в другом месте. Мысль, что Андрес Ларсон переместился, вследствие аварии, в прошлое казалась ему более реальной.
Ведь ни он, когда шел берегом реки, ни солдаты, скакавшие строго на восток, ни на метр не отклонились от маршрута, и по всем законам должны были прискакать в спальную часть города. Но этого не произошло.
Андрес и его конвоиры приехали в военный лагерь.
Он был освещен десятками костров. Несмотря, на позднее время, солдаты, находившиеся здесь, пели песенку. Ее слова разносились в холодном воздухе.
Иван вновь скинул Андреса на землю. Потом сам соскочил и развязал ему ноги. Ларсон застонал от боли. Поездка по пересеченной местности, да еще в таком положении, не пошла ему на пользу.
Тем временем старший спрыгнул с лошади и быстрым шагом направился к белому шатру, что стоял в центре русского лагеря. Перекинулся парой слов с караульными и вошел внутрь. Вернулся минуты через пару минут с невысоким человеком в синем кафтане. На голове серебристый парик, в руках - трость. На плечи накинута шубейка. Ни на одного из известных актеров, а уж тем более режиссеров он не походил, и от этого Ларсон совсем упал духом. Граф сделал несколько шагов и, осмотрев пленного, спросил:
- Кто таков?
- Андрес Ларсон!
- Шпион? Зачем в Нарву Карлом направлен, какие сведения везешь?
Эстонец побледнел, понимая, что бить его будут в любом случае. Правда, если признается, что шпион, участь его все-таки может быть полегче. А вот его отрицать...
- Шпион, но говорить буду только с... - тут Андрес задумался, сказать «с режиссером», или «с продюсером» язык не повернулся, потому и молвил: - Только с царем.
- С царем? - переспросил Шереметев. Отступил в сторону, оглядел пленного и вновь уточнил, думая, что «швед» шутит, - С царем?
- С царем, - проговорил Ларсон, понимая, что только от его прессинга зависит теперь жизнь. Эти русские, казались ему куда опаснее тех бандитов, что были, а вернее сказать - будут, в будущем.
- С царем, - прошептал граф. - Ладно, будет тебе царь. Карету, срочно карету. Ермолкин, Бровкин, ко мне. Доставьте его немедленно к Петру Михайлову. Пусть командор-бомбардир сам решает его судьбу. Не мое это дело - распоряжаться пленными и вести допросы. Мне нужно субординацию соблюдать, а кавалерией командовать. А пытать... - тут Шереметев задумался. - Пусть этим занимаются государь да его верные палачи. У него для этого кат(2) есть.
С этими словами граф развернулся и засеменил к шатру.
Тем временем Ларсона, под надежной охраной доставили к карете. Иван распахнул дверцу и жестом предложил эстонцу в нее забраться. После того, как тот выполнил его приказ, Иван залез внутрь сам. Андрес сделал вывод, что тот не раз пользовался каретой, не смотря на свой простоватый, деревенский вид. Два других солдата устроились на козлах. Карета помчалась куда-то на север, в сторону моря.
Глава 1 (часть 2)
IV
Около часа они втроем (царь, Меншиков и Андрес Ларсон) просидели в домике капитана-бомбардира. Под именем Петра Михайлова, к кому велели доставить эстонца, оказался ни кто иной, как сам государь Московский - Петр Алексеевич Романов, человек, выделявшийся среди своих подчиненных неординарным умом и высоким ростом. Но более всего царь интересовался необычными вещами, приветствовал все новое. Сейчас же, поручив командование штурмом крепости фельдмаршалу фон Круи, давал изредка небольшие распоряжения относительно осады.
Когда Ларсона привели в домик монарха, он окончательно отогнал мысль, что это кино. У него была мысль, что это авантюра какого-нибудь военно-исторического клуба, но и она развеялась, когда Андрес увидел самодержца. Вряд ли во всей России можно было бы найти человека, так похожего на Петра Великого, да и еще к тому же увлекавшегося военно-историческими реконструкциями.