Потом Молли посмотрела фото-галерею персонажа. У Арчи Дагда Гремлина оказалась
типичная ирландская физиономия, несколько угловатая, с зелеными глазами и носом-картошкой, по краям декорированная рыжеватой щетиной. А вообще — основательный дядька, опять же, в ирландском стиле «может, не ладно скроен, зато крепко сшит».
…
Тем временем, на угловой группе сидений в той же секции салона, силой обстоятельств разыгрывалась драма в жанре «внезапная смена ролей». Всего несколько минут назад Читти Ллап, 25-летняя этническая таиландка, инженер мини-верфи катеров-субмарин «Hummer-shark», думала о том, что на родине ее ждет грязная тюремная камера, потом бессмысленное общение с дегенератами-судьями, и на финише ритуал привязывания к деревянному каркасу с последующей смертельной инъекцией героина. Особая гримаса таиландской юстиции: государство убивает именно героином, который запрещен для граждан, за исключением тех, кто приговорен. А привязывают к каркасу, чтобы казнь выглядела позорнее, чтобы осужденный ощутил себя еще и оплеванным…
Субъекты, с которыми Ллап летела на родину, в основном, вызывали у нее омерзение.
Два таиландских офицера: один, типа, прокурорский, второй из какой-то спецслужбы. Толстые, самодовольные, в дорогих костюмах. Они родились богатыми, они выросли, получая все лучшее, им не пришлось вертеться, чтобы вылезти из бесконечной череды нищих поколений крестьян. Видя в Читти Ллап простолюдинку, они смотрели на нее с усмешкой: «ты хотела нарушить вековую пирамиду рангов — вот, получай теперь».
Два австралийских коммандос из антитеррористического подразделения — тупые быки. Просто, мясо, натренированное стрелять, бить, хватать. На них даже зла не было.
А вот австралийский советник юстиции был моралистом, наверняка верующим в того христианского бога, который надоумил средневековых королей учредить инквизицию. Выглядел он вполне современно — серая пиджачная пара, белая рубашка, галстук. Но в манерах совершенно инквизиторские мотивы. Всю дорогу он громко, с удовольствием рассуждал о том, какое зло наркотики, и как справедлива смертная казнь за них.
Второй австралиец — чиновник МИД — не разделял настроя своего соотечественника. В микроавтобусе по дороге в аэропорт Сиднея он отвечал на пафосные фразы советника юстиции как-то неохотно и расплывчато, а в самолете, сразу после набора высоты, без церемоний попросил у стюардессы виски, потом еще виски, и еще. Ллап поняла: этому человеку тошно делать то, чем он по каким-то причинам вынужден заниматься.
И последний субъект: девчонка-полисмен, австралийка, совсем молодая. Ее взяли, как оказалось, только для того, чтобы она водила Читти Ллап в туалет. Австралийке было чертовски неприятно сопровождать персону, потенциально-приговоренную к смерти, и понятно: Австралия — не Таиланд. Жизнь человека в Австралии считается, в каком-то смысле, священной, и смертная казнь отменена более полувека назад. Когда советник юстиции (даром, что тоже австралиец), попытался доказать девчонке-полисмену, что смертная казнь за наркотики — это, мол, правильно, то получил в ответ такой взгляд, от которого заткнулся и молчал минут пять. А потом предпочел оттачивать риторику на чиновнике МИД, уже слегка остекленевшем от алкоголя.
…Теперь, после объявления по бортовой сети о смене курса авиалайнера, красноречие австралийского советника юстиции резко иссякло. Он замолк, не договорив очередную филиппику, и посмотрел в иллюминатор. Потом вскочил. Перебежал с левой стороны салона на правую, протиснулся там к иллюминатору, и посмотрел оттуда. Внизу во все стороны до горизонта расстилался океан без признаков суши. Самолет покинул регион Молуккских островов (формально — воздушное пространство Индонезии) и уже успел продвинуться далеко к северо-востоку, в меганезийский регион Палау.
- Это немыслимо! — воскликнул советник юстиции, — Экипаж не вправе туда лететь! Вы слышите меня, мистер Галлвейт?
- Я? — слегка заплетающимся языком переспросил чиновник австралийского МИД, — С объективной позиции я вас слышу. Но моя субъективная позиция занята стюардессой. Понимаете, мистер Рафлз, я уже третий раз давлю кнопку вызова, а эта замечательная девушка не появляется. Между тем, я рассчитывал выпить хотя бы еще три унции виски, поскольку смерть надо встретить достойно, что значит: без суеты и без страха. Это долг настоящего мужчины. Но я не самурай, и не йог, поэтому мне требуется внутренняя поддержка. Для настоящего англосакса это три вещи, а именно: виски, виски и виски. Иначе говоря, те самые три унции виски, которые я хочу попросить у девушки…
- Мистер Галлвейт, вы что, бредите? — возмущенно перебил советник юстиции.
- Нет, мистер Рафлз. Я не брежу. Я глубокий реалист. Жаль, что я только сейчас стал достаточно глубоким реалистом. Произойди это раньше, я бы не умер сегодня. Я бы прожил долгую счастливую жизнь фермера, и лет через пятьдесят тихо безболезненно скончался бы на руках у безутешных правнуков…
…В этот момент, все-таки появилась стюардесса.
- Чем я могу вам помочь, сэр?
- О! Девушка, милая, я люблю вас! При других обстоятельствах я бы, не задумываясь, попросил вашей руки и сердца. Мы бы с вами жили на ферме…
- Простите, сэр, но… — растерялась она.
- …Но, — воскликнул он, — вы правы, девушка! Политические обстоятельства сегодня перечеркнули нашу с вами возможную совместную счастливую жизнь. Я желаю вам встретить достойного мужчину и создать хорошую семью. Благослови вас бог. А меня сегодня ждет Харон, паромщик мертвых, так что принесите мне бутылку виски.
- Целую бутылку, сэр? — удивленно переспросила стюардесса.
- Да, обычную бутылку, пинту, или лучше полторы. И стакан, если вам не трудно.
- Со льдом, сэр? — с облегчением уточнила она, поскольку речь зашла о понятном.
- Да, лучше со льдом. Принесите, пожалуйста, просто миску льда, а дальше я сам. И, я заклинаю вас богом: поторопитесь. У меня ведь всего около часа, не так ли?
- Я быстро сэр, — пообещала она, и убежала в сторону служебного коридора.
А советник юстиции опять забегал от иллюминатора к иллюминатору, бесцеремонно отталкивая сидящих пассажиров. Он, вероятно, еще надеялся увидеть прямо по курсу зеленые горы острова Борнео, но вместо этого в его поле зрения оказался гигантский бирюзовый краб, летящий параллельным курсом. На боку краба была яркая эмблема: стилизованный цветок с тремя лепестками: черным, желтым и белым. Около минуты советник юстиции смотрел на это, а потом отодвинулся от иллюминатора, сел на пол в проходе между креслами, и обхватил себя руками, будто страдал от холода.
Читти Ллап тоже увидела летящий «крабоид», и ее реакция была противоположной. Улыбнувшись, она привстала с кресла и… Один из австралийских коммандос надавил ладонью на ее плечо, усаживая обратно.
- Придурок, — огрызнулась она, — если ты еще раз до меня дотронешься, то я клянусь сделать все возможное, чтобы тебя расстреляли. И твоего приятеля тоже. Ты понял?
- Что за дерьмо? — непонимающе переспросил коммандос.
- Эх, молодые люди, — вздохнул чиновник МИД, — это может показаться странным, но правительство Австралии больше не отвечает за ваши действия, и если вы примените физическое насилие к этой леди, то на Палау вас с легкостью расстреляют.
- Но, мистер Галлвейт, она же арестованная, — возразил второй коммандос.
- Это опасное заблуждение, юноша. Теперь арестована уже не она, а мы. Послушайте добрый совет человека, у которого уже нет шансов, и используйте свой шанс. Живите. Женитесь. Уезжайте на ферму, и разводите овечек. Вы знаете, какие они трогательные? Наверное, не знаете. Это из-за вашей военной службы. Бросайте ее, пока не поздно.
- Ваш виски, сэр, полторы пинты, стакан, и лед, — сообщила вернувшаяся стюардесса.
- Чудесно, просто чудесно. Благослови вас бог за вашу доброту, милая девушка.
- Спасибо, сэр, — ответила она, и побыстрее покинула угол, в котором ситуация быстро накалялась, потому что Читти Ллап встала, и на этот раз коммандос не осмелились ее удерживать. Девушка-полисмен тоже не стала ничего предпринимать. И тогда до двух представителей властей Таиланда дошло, что дело-то дрянь…
…Тот из них, что являлся агентом спецслужбы, быстро повернулся к иллюминатору и, увидев меганезийский «крабоид», что-то быстро высказал второму — представлявшему прокуратуру. Тот кивнул и обратился к старшему из австралийских коммандос.