— Нет, конечно. Мы оба бизнесмены, Сильвер, и прекрасно понимаем ценность информации. Я не могу сообщить тебе ничего, пока не услышу однозначный ответ. Таковы условия полковника.
— Вот теперь я вам верю, господин Локхони, — произнёс тёмный эльф. — Теперь я действительно вас узнаю. Что мне причитается, если я возьмусь за это дело?
— Четверть суммы получишь вперёд — на оговоренный счёт. Так сказать, в кредит. Если дело выгорит, остальное попадёт туда же. Если ты не сможешь распорядиться ими лично, деньги достанутся названному лицу.
— А если я погибну, так сказать, при исполнении?
— Значит, названным лицам достанется аванс. Все подробности прочтёшь в контракте.
— Возможно. — Сильвер вновь дёрнул «драконий глаз». — Прежде я не занимался диверсиями, а тем более киберпространством. Почему выбор пал на меня?
— Ты лучший из киллеров. Ганслингер твоей квалификации, как ни крути, должен быть в команде. Кроме того, обязывает и генетическое наследие. Всё руководство ляжет на тебя. Ты имеешь право привлекать специалистов любого профиля, если это чем-то поможет. Оплата их услуг входит в финансирование операции.
— Мой гонорар составит?..
— Сумма тебя устроит. Чтобы её отработать, тебе пришлось бы трудиться в поте лица лет двадцать, не меньше. Примерно каждый день.
— Солидно. И всё-таки?..
Тролль колебался, словно натянутая струна. Этот момент Сильверу всегда нравился больше всего. Момент денег.
— Согласно предварительной договорённости — полмиллиона.
— Это не совсем та сумма, которую я себе представлял.
— Возможно.
— Давайте начнём с двух миллионов.
— Пойми меня правильно, Сильвер, — тролль, защищаясь, поднял лапы, — деньги не мои. Полковник назван конкретную сумму.
— Вот и назовите её верхний предел. Локхони молчал, затем рассмеялся:
— Миллион.
— Гораздо лучше. — Сильвер сдержанно улыбнулся. — Кто финансирует операцию?
— Упомянутый полковник. Разумеется, деньги принадлежат не ему и даже не тайной полиции. Кое-какие лица предпочли остаться неизвестными.
— Полковник знает, что вы привлекаете к делу меня?
— Скажем, догадывается. Больше вопросов нет?
— Вроде бы.
— Твой ответ?..
— Я же сказал, нужно подумать.
— Хорошо. Только не думай слишком долго, — предупредил Локхони. — Твои предки взирают на тебя в этот самый момент.
— И где же они?.. — усмехнулся Сильвер. — Я сам решаю, как мне поступать. Когда они воевали, меня-то рядом не было, так ведь?
— Несомненно. Очень на тебя надеюсь.
Сильвер поднялся из кресла — одним плавным, грациозным движением.
— До свидания, господин Локхони.
— До скорого, Сильвер.
Тёмный эльф вышел и закрыл дверь.
Локхони откинулся на спинку кресла, глубоко вздохнул. Сказать по правде, он не знал, что и думать. Возможно, киллер набивал себе цену. Возможно, ему и впрямь было нужно подумать. Сам Локхони, скорее всего, на его месте так бы и сделал. А потом, возможно, напился.
«Чего уж гадать, — подумал он. — Чужая душа — потёмки».
Тролль хмыкнул и потянулся за стаканом.
Сильвер удалялся от «Купели зла», шаг за шагом погружаясь в темноту ночных кварталов. Здесь он чувствовал себя в своей стихии. Здесь он мог расслабиться, принять своё настоящее обличье — ночного хищника, которому пока в Торменторе не было равных.
Пару раз к нему приближались некие субъекты с разных сторон, однако каждый раз скрывались бегством, стоило только уличным огням блеснуть в солнцезащитных очках. Жаль. Сильвер был не прочь поразмяться.
Рассказ Локхони его заинтриговал. Настолько, что любые попытки выбросить его из головы оканчивались полным провалом. Впрочем, Сильвер знал одно средство.
Посетители, все как один, умолкли на полуслове. Сильвер вошёл, тут же отступив в сторону от освещённого проёма. Лица завсегдатаев бара в большинстве были ему знакомы.
Стоило ему появиться в «Бриллиантовом черепе», как немая сцена повторялась раз за разом. Это напоминало Сильверу старые фильмы о далёком прошлом Западного Континента, когда главный герой — циничный ковбой с сигарой в зубах — входил в салун, битком набитый отъявленными головорезами.
История циклична.
Вот только Сильвер курил очень редко. Табачный дым мог испортить тонкий нюх.
Тёмный эльф прошёл в угол и сел за персональный столик — спиной к стене. Посетители тут же вернулись к своим разговорам, еде и выпивке. Кое-кто, впрочем, нет-нет да бросал на киллера странные взгляды, в которых, впрочем, не было ничего вызывающего.