Она тебе повторяла слово «мама» и ты, в яслях, говорил. Не потому, что знал, а потому, что услышал новые звуки и повторил их. Школьник говорит тебе – делай так, и ты делаешь, ведь он имеет авторитет в классе, а с таким дружить выгодно (вот, тебя уже научили и этому). Знакомые тебе люди обзывают соседа – и ты будешь обзывать, ведь соседа ты не знаешь. Общество учит тебя тому, что нужно стремиться к удовольствиям посредством всех существующих методов – и ты стремишься, теряя не только себя, но всё то, чего не обрёл. Среда обитания говорит тебе – делай глупость, и ты делаешь, потому что глупый. Потому что имел плохой опыт в жизни, пример, следовать которому и научился.
Вместо этого, можно зайти в класс и попробовать выучить то или иное понятие вместе с преподавателем – точнее, обучить самого преподавателя. Получить информацию обо всех возможных предметах и уроках, поучаствовать в каждом не только на теории, но и на практике и, в конце концов, иметь свободу выбрать то, что тебе нравится. Людям нужны новые решения и предложения. Мы можем учиться вместе, бороться с лженаукой, инфошумом, конкуренцией и разнообразными методами оценивания – нам не нужна отметка в дневнике, нам нужны необходимые навыки, делающие нашу жизнь не проще (потому что в этом не будет необходимости), а интереснее, с присущим ей нескончаемым любопытством и осмысленностью. Потому что Вселенная ведёт себя пассивно, и подражать ей – всё равно, что подражать любимому дивану.
Помню, единственный поход в кино, бары, забегаловки. Бедняга не успевал раздавать посетителям куртки – они уставились на работника с присущим взгляду требованием и недовольством. Помню эти толпы народу, очереди за попкорном, люди, повсюду люди. И среди них ты – задумчиво ждёшь следующего момента во времени. Помню, что мне хотелось уснуть, там, возле тебя и больше никогда не просыпаться – видимо, фильм был настолько ужасен. Наверное, я уже тогда понимал, что истинно любить всего человека невозможно – лишь некоторые вещи, присущие обожаемой натуре. Настоящий индикатор – отношение друг к другу. И мне всё равно, что мы разные, потому что я помню – и свои оплошности, и твои неприятные слова. И ты была пьяненькая, и были суши, и грубые таксисты.
XV
Выборы, на которые я сознательно пошёл во время учёбы на втором курсе, обещали принести небольшую, но прибыль. К тому времени я нигде не работал официально, так что лишний бонус мог заметно повысить настроение. Работа моя заключалась в том, чтобы целый день ходить по избирательному участку, следить за порядком и соблюдением правил, а ночью, когда шёл подсчёт голосов, сидеть на стуле и ждать окончательных результатов.
Помню, мы с Галактионом вдвоём вызвались поучаствовать в столь важном для страны мероприятии, только вот целый день у корзин мы не ходили. Ездили на автобусе от участка к общежитию на перекусы и небольшой отдых (я даже успел вздремнуть). Тем не менее, я столько всего услышал от незнакомых мне людей – один день в средоточии народной мысли если не изменил мою жизнь, то имел весомое влияние.
Ночью, когда пришло время подсчёта, я уселся на неудобном школьном стуле, какие ненавидишь с самого первого класса. Процедура прелюдии и прочих методических движений продолжалась так долго, что я начал засыпать, прежде чем некомпетентные люди приступили к своей работе. В итоге, посреди ночи я пробудился и узнал, что подсчёт сейчас начнут сначала, потому что «кто-то» «что-то» перепутал, как бывает зачастую.
Ранним утром моё тело превратилось в ржавый кусок железа, который применим разве что в роли мусора или его сборника. Я десять часов подряд, переменяя работу одного глаза другим, наблюдал за этим беспределом, занимающим всего лишь школьный коридор. Взять да масштабировать эти составляющие до размеров страны – к чему тогда вообще затеивать подобные процедуры.
Когда, казалось бы, осталось несколько часов (ровно три, позже узнал), я поднял тело с деревянного стула, проскрипел поясницей, обнаружил себя в пространстве и направился к выходу. «Мужчина, если вы отсюда выйдете, то назад не зайдёте! – сообщил мне вахтёр, похожий на учителя по трудам». Я сообщил ему, что прекрасно знаю регламент. «Но вы же не получите данные и вам не заплатят! – удивлённо продолжил учитель трудов». К тому времени я вообще забыл, зачем всё это затеял, а протяжённой патриотической ночи мне хватило, чтобы перекрутить в голове тысячи мыслей и соображений.
Я вышел оттуда, даже не думая о том, что работа не выполнена – скорее, я думал о том, что должен продолжать учиться. Галактиону посчастливилось ещё среди ночи закончить дело – он бдел в соседнем лицее. Через полчаса я был в комнате общежития и проспал практически весь день, чувствуя не то озарение, не то причастность себя к чему-то большому, словно маленький сын, когда отец впервые взял его с собой на рыбалку.