В тот вечер Данила был сам не свой. Застывшая грусть на лице, отсутствие аппетита и желания что-либо делать. Характерные симптомы влюблённости. Смешно, что практически каждый человек реагирует на неё одинаково, ведь понятия любви, в силу опыта и воспитания, должны быть разные.
«Ну что с тобой, – я пытался вернуть Данилу к реальности. – Неужели девушка?». Данила молча смотрел в потолок, пока Демьян пытался нарезать картошку. «Эх, сейчас бы бутылочку вина, да вприкуску, – выразил Демьян свои желания». «Так сходи, – логичный ответ от Данилы». Демьян задумался, резал картошку с полминуты, а потом резко собрался и ушёл. Видимо, препятствий не было, как то казалось изначально.
«Так это девушка?». «Да, и очень хорошая, – было заметно, что Данила буквально выдавливал из себя по слову». Дальше ничего сверхъестественного я не услышал от мечтательного товарища. Суть истории в том, что девушка настолько понравилась Даниле, что он не решился даже познакомиться с ней. Самый смех двадцать первого века – ненужные слабости и сиюминутная неуверенность в твёрдости ступней. Тут действие происходит исключительно в силу ваших способностей – если коммуникации легко поддаются, то всё будет в порядке, правда, от разочарований вы всё равно не застрахованы.
За что ты её любил – действительно, убеждался. Однажды Данила присоединился к осуществлению студенческого обычая – идти вместе с первокурсниками в лес и праздновать прощание статуса абитуры. Как и полагает, старшие организовывают процесс, а младшие в нём активно участвуют. Да, это планировалось как незатейливый пикник с некоторыми элементами употребления алкоголя. На деле получалось оставить только элементы, да и то, масштабируя, усугубляя, накопляя. Совершать обряд полнейшей свободы, ритуал всего дозволенного сегодняшним днём.
Там он и встретил её – любовь Данилы была не в состоянии продолжать нести на себе тот очаровательный дух восторга. Где-то растерялась волшебная пыль на пути ладони к очередному пластиковому стакану. Где-то разрушился назидательный облик влюблённого равноденствия. Ты летел вихрем по небу, мой друг, но внезапно ощутил всю мощь скалистых скал, особенно, когда дождь только посетил их. Когда его бездушный оттенок, вкупе с туманом, оставил только капли росы на острие приземлённости.
Но я, мой друг, не смог тебе помочь. Не смог познакомить тебя с оголтелой дистанцией, когда легкоатлету проще передумать заниматься бегом и приступить к совершенствованию в кулинарии. Всегда есть шанс стать спортсменом – и твои воздыхательные позывы не более, чем издержки спорта. Может быть, любовь – тот же бокс: при дебютном выходе на ринг ты сразу был отправлен в нокаут, считай, карьера не задалась. Счастливчики дистанций всё же существуют – только многим удаётся убедить себя в собственной победе, будто лишь упорство и трудолюбие принесли медаль, но никак не допинг.
Спасибо Вам за всё, мои прошлые друзья и товарищи. За торопливое знакомство с уличной жизнью, за медленный экскурс в хаос андеграунда. За воспитание множественных личностей и борьбы между ними. За формирование амбивалентного восприятия, за декаданс, деменцию и диаметральные противоположности. Я помню всё – от милицейского футбола до свежих тульских пряников, от загаженной плитки в баре до соревновательных переправ через реку. Помню весь диапазон эмоций и поступков – от предательства и глупости до альтернативных чувств и действий, которые не имеют ценности для прошлого, но формируют смысл в будущем. Помню вас всех – оставивших своё эго моим воспоминаниям, своё пустословное добро на съедение памяти, свои лучшие нравственные душевные отмычки. Надеюсь, у Вас всё хорошо.
V
Безвестное число икс, имяреку тебе, моё детство. Если бы запечатлённые отпечатки времени на сентиментальной бумаге допускалось приводить в действие – каждый из нас имел бы свой личный фильм. Не от природы, а от воли – мужчина вправе тосковать. Общий стол с одним из приматов я не делил, но треклятый стереотип о животном происхождении, за имением правды (а её – тем более), в контексте окружающей среды неуместен. Возможно, женщины участливее и милосерднее, потому что мамы. Научите меня и позвольте пять минут взглянуть на мир глазами матери – только б мои воспоминания не ограничивались альбомом.
Мчится колыбель железа, мчится механическая длань…Широкий диапазон морских частот, глиняная холмистая пустыня, песочные ступни под надзором солнца. Приятно было ожидать приезда на море только для того, чтобы увидеть море. Я всегда старался ни о чём не беспокоиться – это не поможет. И всё же светловолосый колобок был счастлив хотя бы тому, что он из теста (шеф-повар не делает блюд на заказ). Где-то в тени сухого лиственного полотна люди прячутся от знойных лучей, неподалёку от меня дед чистит свои форсунки, а вдали, на проводе вертикального бриза, не чувствуя солёного основания плывёт отец – скрываясь у звезды подмышкой, используя мою близорукость. Холодной массивной волной меня сбивает с ног – и я больше не царапаю спину о камни, но помню эту боль.