Но аппетит приходит во время еды, и теперь Лейтон хотел вновь попытать удачи со спейсером. Тогда, три года назад, побудительным мотивом был Тарн, теперь — Талзана и Вордхолм, мир Синих Звезд.
Седьмое, восьмое и девятое путешествия Блейда являлись, с точки зрения его светлости, неудачными. И Кархайм, и Сарма, и Джедд были весьма примитивными мирами; два первых еще не достигли уровня земной культуры, а последний переживал эпоху регресса. По сути дела, Блейд не сумел раздобыть там ничего существенного, кроме горсти жемчужин, окровавленного кинжала и жуткой болезни, которой он заразился в Джедде. Правда, Сарма оказалась исключительно богата рением, но этот ценный металл был пока недоступен.
Тем не менее сей факт побудил Лейтона ускорить работы над телепортатором. Его посланец искал в чужих мирах знания, но даже их было не так-то просто доставить на Землю, в конце концов, Блейд не мог сравниться с ученым, настоящим специалистом. Он обладал здравомыслием, боевым опытом, отменным здоровьем, наблюдательностью и тем счастливым — или несчастным? -даром, который позволял ему вынести процесс перехода в иную реальность. Что же ему удавалось доставить домой, в подвалы Тауэра, где Лейтон нетерпеливо поджидал свою медоносную пчелку? Только то, что было зажато в кулаке… жемчужину, клочок ткани, флакончик с удивительным бальзамом, меч, кинжал… Руки Блейда, большие и крепкие, не могли, однако, переместить на Землю ни горы метита, рениевой руды, ни какой-нибудь тяжелый и громоздкий механизм.
Лейтон прекрасно это понимал, и в свое десятое странствие Блейд отправился вооруженным до зубов — конечно, в той степени, в которой позволяла процедура перехода. У него был телепортатор — вернее, ментальная связь с ним, сам прибор, ТЛ-1, Старина Тилли, оставался в подземном лабиринте его светлости, рядом с большим компьютером. В приемной камере Тилли мог разместиться хоть саблезубый тигр, хоть пятидесятитонный каменный блок, хоть небольшой экскаватор — если только мысленный импульс живого датчика, пребывавшего в мире ином, позволит стронуть такую тяжесть.
Наступил звездный час Ричарда Блейда! Хотя он не мог переслать ни экскаватор, ни многотонную глыбу, но с предметами весом до двух-трех сотен фунтов не было проблем. В эти пределы попадали не только материальные ценности, но и множество иных, довольно неприятных вещей: стрелы, камни, копья, топоры — и те, кто с их помощью пытался посягнуть на жизнь и безопасность Блейда. Помимо всего прочего, Старина Тилли оказался прекрасным средством обороны! И, кроме того, с его помощью не составляло труда передать сигнал аварийного возврата — записку, сломанную стрелу, ветку, выпачканную в крови.
Блейд провел в Талзане испытания первой модели, Которая тут же была отправлена на доработку — увы, не очень успешную, поскольку в Зире ТЛ-2, следующий вариант установки, оказался почти бесполезным. Но, зная лорда Лейтона, разведчик не испытывал сомнений в том, что рано или поздно телепортатор заработает так, как надо, надежно и без сбоев. Оставалось ждать, пока яйцеголовые из Эдинбургской лаборатории наладят машину, и к этому обстоятельству Блейд относился с философским спокойствием.
Тем более что талзанийская добыча была великолепной! Сам по себе мир Талзаны ничем особым не отличался от Альбы, Сармы или Катраза, но в безлюдной и весьма приветливой местности, в центральных районах материка, Блейд повстречал других странников по реальностям Измерения Икс, мужчину и двух женщин, представителей цивилизации паллатов. Эта культура имела все -все, о чем мечтал Лейтон! Звездные корабли, роботов, лучевое оружие и фантастические средства связи, приборы и бытовые устройства с ментальным управлением… Блейд, при содействии Старины Тилли, пользуясь то хитростью, то силой, сумел кое-что переслать домой. Не звездолет, конечно; но некоторые вещи, вроде пояса, создававшего защитный силовой экран, были очень и очень любопытными!
Среди реквизированного оказалось и что-то вроде записной книжки -миниатюрное устройство, воспроизводившее ночные небеса иных миров. Один из этих звездных пейзажей украшали девять ярких синих огоньков, образующих почти правильную фигуру в форме «дубль-вэ» — местный эквивалент земной Кассиопеи, путеводный знак неведомой планеты, почему-то отмеченной паллатами. То было ясное и четкое указание, относившееся к реальности, которая безусловно существовала где-то в необъятной Вселенной; пароль, которым мог воспользоваться странник. И Блейд уговорил Лейтона произвести еще один эксперимент, третий. На сей раз у него имелся точный адрес; ему не надо было представлять ни белого, ни красного, ни туманных контуров хрустальных городов и космических кораблей: только темное небо с горящими в вышине синими звездами.
Он очутился в том мире, испытав все, что не раз чувствовал прежде -неуверенность и страх, боль и радость, счастье обретения и горечь разлуки. Он познал тайны Вордхолма, встретил и потерял любовь, измерил ледяные пространства севера и просторы южного океана… И он вернулся! Вернулся в одиннадцатый раз — с неизбежностью кометы, снова и снова завершающей путь вокруг светила. Пожалуй, из трех экспериментов со спейсером этот был самым удачным; и Лейтон, почти поставивший крест над могилой своего давнего изобретения, вновь воспрял духом. Старик начал было поговаривать о том, что спейсер стоит использовать во время двенадцатой экспедиции, но тут из шотландской лаборатории прибыл модернизированный телепортатор ТЛ-2, и все внимание его светлости сосредоточилось на новой игрушке.