Неоценимую помощь в этом отношении оказывает волошинский фотоархив: несколько сот фотоснимков самого Максимилиана Александровича, его друзей, виды Коктебеля, Парижа, Константинополя. Не всегда снимки Волошина попадали к нему. Целых 20 лет дружил Волошин с К. Бальмонтом, некоторое время они жили на одной квартире: вероятно, им приходилось фотографироваться вместе! А таких снимков пока не обнаружено. В 1975 году музею преподнесли 8 негативов на стекле, снятых в Коктебеле в 1909 году: среди них оказалось два, запечатлевших Волошина с молодым А. Н. Толстым. Три фотографии Волошина удалось обнаружить в букинистическом магазине в Москве, вложенными в одну из книг. Портретные изображения М. А. Волошина, его иконография — ценный биографический материал.
Интерес к личности и к жизни Волошина рос быстрее научного их изучения, что привело к возникновению различных слухов и «легенд». Этих легенд уже достаточно много, они проникают в печать — и некоторых из них следует коснуться. Становясь в ряд с реальными фактами биографии М. А. Волошина, «легенды» тормозят процесс изучения его биографии и мешают созданию верного представления о поэте. Волошин значителен сам по себе и не нуждается в приукрашивании.
Одна из наиболее ходких легенд связана с пребыванием в Коктебеле ряда знаменитых людей. Расхожей фразой стало: «В Доме поэта пел Шаляпин, танцевала Анна Павлова, играл Скрябин». Однако в перечне В. А. Рождественского (в книге «Страницы жизни»), не раз бывавшего в Доме Волошина и интересовавшегося окружением поэта, ни Шаляпин, ни А. Павлова, ни Скрябин не упомянуты. Да и трудно представить себе, чтобы Шаляпина мог привлечь лишенный комфорта дореволюционный Коктебель. В 1913 году после выступления М. А. Волошина с критикой картины И. Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван», знаменитый певец писал М. Горькому: «Прочитал сейчас в газетах о Волошине и Бурлюке, глодавших старые кости Репина. Сделалось очень больно и стыдно. Все больше и больше распоясывается хулиган — эко чертово отродье!» Думается, знай Ф. И. Шаляпин Волошина хоть немного, то не отозвался бы так о нем…
О том, что А. Н. Скрябин никогда не бывал в Доме поэта, узнаем из письма Волошина (1916) к А. Н. Брянчанинову. «Музыки А. Н. Скрябина я не знаю совершенно: те годы, когда ее чаще можно было услыхать на концертах, — я провел либо в Париже, либо сидел у себя в Коктебеле. Я слыхал только несколько коротких вещей, исполненных им самим в тот вечер в студии Е. И. Рабенек, когда встретился с ним впервые. Эта встреча была единственной».
Об А. Павловой в архиве Волошина — совершенно никаких упоминаний. Между тем балерина была столь знаменита, что окажись она в Коктебеле, об этом немедленно появились бы сообщения, — прежде всего, в феодосийских газетах. Отмечалось же там прибытие куда менее известных танцовщиц, — таких, как Эльза Виль, Инна Быстренина, Маргарита Кандаурова… Т. В. Шмелева, двоюродная племянница поэта, бывшая балерина, утверждает, что имя Павловой им никогда не называлось.
«В самом начале века в Коктебеле у Елены Оттобальдовны побывал Чехов», — утверждает легенда. Действительно, в «Острове Сахалине» А. П. Чехов упоминает «феодосийский Тохтебель», о котором напомнили ему берега Байкала. Но книга вышла в 1895 году, а писатель был в Коктебеле — проездом — и того раньше: в 1888 г. — за 5 лет до того, как там поселились Волошины. Нет данных о пребывании в Коктебеле И. А. Бунина. В воспоминаниях о Волошине сам Бунин назвал места их встреч: Москва и затем, в 1919 году, Одесса. Приезд академика И. А. Бунина в Коктебель был бы непременно отражен местной прессой. Биографы Бунина А. К. Бабореко и О. Н. Михайлов о путешествии Бунина в Коктебель никогда не слыхали.
Вряд ли соответствует истине утверждение, что М. А. Волошин «отбирал полотна французских импрессионистов» для щукинской коллекции, — якобы засвидетельствованное «сохранившимися в архиве Волошина письмами С. И. Щукина». Таких писем нет и, скорее всего, не было. Дело изображается так, что богатый и не слишком сведущий в искусстве купец Щукин опасливо приценивался к непонятным ему произведениям новейшей живописи, а Волошин терпеливо растолковывал ему их значение и ценность[204]. Достаточно сказать, что С. И. Щукин (бывший на 23 года старше Волошина), по мнению многих, обладал замечательным даром распознавания художественных ценностей и к 1901 году был уже опытным коллекционером. Первая картина Клода Моне появилась в Москве в 1897 году — и привез ее из Парижа именно С. И. Щукин. Волошин же, по его собственным словам, воспитался на живописи передвижников. Определенную роль в его «прозрении» на современную живопись сыграло именно знакомство с коллекцией С. И. Щукина (1903). Правда, признав «новое искусство», Волошин стал ревностным его адептом, — и, находясь подолгу в Париже, мог выполнять отдельные просьбы С. И. Щукина. Свидетельством такой возможности служит письмо Е. О. Волошиной к сыну от 7 февраля 1904 г. «Вчера получила твое письмо с запиской к Щукину и сегодня через час отправляюсь в его галерею… Он принимает по субботам от 8 ч[асов]». Это единственный документ, намекающий на какие-то деловые контакты поэта с собирателем. Сотрудники Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, где хранится щукинская коллекция и идет изучение биографии ее собирателя, также пока не обнаружили никаких дополнительных свидетельств.