- Неподалеку располагается корпус местного университета. Не хочешь прогуляться туда?
Артем пожал плечами. Он никуда не торопился и совсем позабыл, ради чего пришел на встречу. Беседа с Андреем Антоновичем доставляла ему удовольствие, приятно было ощущать себя умнее такого взрослого и умудренного опытом человека.
- В пору моей молодости, анархо-капиталистическое учение не считалось общепризнанным, - сказал старик. - Много спорили о других форма безгосударственного обустройства. Анархо-синдикализм, анархо-коммунизм.
- Глупости, - безапелляционно заявил Артем. - Все они ставят общее благо выше блага индивида, а это неверно. Забрать и поделить, говорят коммунисты. А потом община будет указывать тебе, как жить. Уж нет, индивид сам определяет правила, которыми руководствуется.
- Хочешь сказать, индивид имеет право причинять вред другим, если сочтет это нужным?
- Конечно же, нет, - Артем энергично замотал головой. - Действия индивида не должны нарушать свобод других индивидов. Я же только что говорил вам об общественном договоре.
- Выходит, ограничения есть?
- А вы в этом сомневались? Как и всякое серьезное философское течение, анархо-капитализм строит свою этическую систему, свободную от предрассудков и провозглашающую в основе всего разумные и необходимые принципы сосуществования множества индивидов.
Когда разговор подошел к этой точке, Артем и Андрей Антонович как раз подошли к зданию университета. Многоэтажное красивое строение отчего-то выглядело мрачновато. Причиной тому служили то ли чрезмерная угловатость, то ли строгость стиля. Правда молодежь, толпившаяся вокруг, развеивала грозность, исходившую от здания. Молодые люди оживленно беседовали, спорили, хохотали, обменивались шуточными ударами, парни обнимались с девушками. Артем был лишен всего этого. Экзамены он завалил, а родители не могли потянуть доплату, которая полагалась за низкие выпускные оценки. Теперь, глядя вокруг себя, Курков сожалел об этом. Хотелось бы окунуться в жизнь студента, узнать, каково после ночной вечеринки идти на пары, флиртовать с кучей девушек, отдыхать и в то же время учиться.
- Один мой знакомый, - между тем заговорил Андрей Антонович. - Работает здесь профессором. - Предлагаю послушать его лекцию, она как раз касается темы нашего разговора.
- Не возражаю, - сказал Артем, невольно начавший улыбаться.
Посещение лекций было платным. Андрей Антонович любезно внес взнос и за себя, и за Артема, в специальном аппарате они получили пластиковую карточку на однократное посещение лекции профессора Абдулахмедова, поднялись на указанный этаж, быстро отыскали нужную аудиторию и, приложив карточку на входе, вошли внутрь. Аудитория оказалась просторным помещением, большую часть которого занимали парты, стройными рядами расположившиеся напротив входа. Несмотря на большое количество рядов, помещение было забито до отказа.
- Какой популярный лектор, - пробормотал Артем.
Они с Андреем Антоновичем с трудом устроились с краешку на втором ряду с конца.
- Дело не только в популярности, - отметил Андрей Антонович, когда они устроились. - Посещение влияет на среднюю оценку. Магомед - человек гордый, считает, что его курс посещать обязаны все, к прогулам относится раздражительно.
- А,- протянул Артем.
Спустя пару минут внутрь вошел низкий седой кучерявый согбенный смуглый мужчина, заговорил с сильным южным акцентом.
- Сегодняшняя тема "Роль политическая воля в государственный и современный периоды".
- На прошлой лекции мы говорили о том, почему процесс отмирания государства стал необратимым - бюрократический аппарат громоздкой политической машины перестал выполнять необходимы функции, а именно эффективное перераспределение ресурсов между гражданами государства, содержание его сделалось не только убыточным, но и преступным - коррупция перебралась в высшие слои бюрократов и достигла астрономических масштабов. Сегодня мы поговорим о том, почему так произошло. Интерес в этом процессе для нас представляет политическая воля элиты и народа, сопоставление способов выражения этой воли в прошлом и настоящем.
Закончив вводную часть, профессор поднялся на кафедру, повысил голос так, что его стало отчетливо слышно по всей аудитории.
- В качестве примера для размышления рассмотрим несколько ситуаций. Первая - с девятнадцатого по двадцать первый век женщины активно боролись за свои права. При этом большая часть политических требований, как то реализация избирательного права, право занимать определенные должности, право принимать активное участие в жизни общества, были удовлетворены еще в первой половине двадцатого века. Однако политической воли, выразившейся в закреплении права в нормативных документах, части женщин оказалось недостаточно. Они потребовали усилить нажим на патриархальное общество, что в конечном счете вылилось в стремление обеспечить равные доли мужчин и женщин в прибыльных отраслях, свести разницу до нуля в среднем доходе мужчин и женщин, - профессор поднял руку и с важным видом оттопырил указательный палец. - Этот пример красочно характеризует, что в конечном итоге у политической воли, в чем бы она ни выражалась, всегда есть выгодоприобретатели, вне зависимости от того, приносит она пользу обществу в целом или нет. Как думаете, когда заявленные цели были достигнуты в двадцать первом веке, активистки удовлетворились своими достижениями? Разумеется, нет. Стали приводиться доводы в пользу того, что ничего плохого в ущемлении прав мужчин нет, ведь до того женщины притеснялись веками, что вне зависимости от степени компетенции на высокопоставленные должности необходимо назначать женщин, дабы компенсировать вред, нанесенный им в далеком прошлом мужчинами. Таким образом, - профессор снова оттопырил палец, - приходим к выводу, что выгодоприобретатели никогда не остановятся на достигнутом, будут продолжать проявлять политическую волю для завоевания новых и новых привилегий. Здесь уместно будет вспомнить, как удалось прекратить борьбу за женские права, которая, на тот момент, стала борьбой за эксплуатацию мужчин. Один из политиков обратил внимание на тот факт, что подавляющее большинство заключенных тюрем - мужчины. "Если мы хотим равенства, то должны добиваться его во всем!" - произнес он фразу, ставшую крылатой. Как только первые поправки, ужесточавшие уголовное законодательство в отношении женщин были приняты, борьба за права последних резко пошла на убыль. Таким образом, третий вывод - пока одной политической воле и будет противопоставлена другая политическая воля, процесс изменения общества в одном направлении будет продолжаться и углубляться даже с утратой целесообразности этих перемен.
Профессор сделал паузу, окинул аудиторию взглядом.
- Вывод - никогда нельзя забывать о целях, которые преследует политическая воля, потому как утратив содержание, она превратится в способ нерационального и ничем не оправданного перераспределения ресурсов от одной группы населения к другой. Подчеркиваю - под ресурсами следует понимать не только материальные балаг, но и идеальные понятия, вроде власти,в лияния. Сам процесс такого перераспределения называется положительной дискриминацией.
Далее профессор приводил множество примеров положительной дискриминации из истории. Упомянул национальную политику чудовищного государства СССР, заключавшуюся в перераспределении благ от национального большинства, представленного русскими, национальным меньшинства, что вылилось в итоге в развитие политической воли меньшинств в виде права на самоопределение и гибели государственного монстра, аналогичный пример из не менее страшного и преступного образования под названием США. Рассказал и о политической дискриминации, когда меньшинство - элиты - обеспечивали свою неприкосновенность и привилегированное положение путем принятия законодательства, вводившего уголовное наказание сначала за оскорбление, а после и за критику.
- Что мы наблюдаем сегодня, - профессор, наконец, перешел к современности. - Политическая воля собственников была выражена однозначно сто двадцать семь лет назад - государство утратило свое значение, перераспределение ресурсов бюрократами приняло грабительский характер, блага просто оседали в кабинетах чиновников, а правительственный аппарат превратился в грабителей. Все предпосылки для уничтожения государства на лицо - бесплатные услуги уступают по качеству платным, степень автоматизации производства позволит капиталистам резко снизить цены на блага, если последует отказ от налогов, рынок является наиболее эффективным способом распределения благ, филантропы окажут неимущим лучшую поддержку, нежели государство. Воля поддерживается большинством населения ведущих стран, в итоге начинается процесс глобальной приватизации, по итогам которого государство вымирает. Был ли оправдан этот процесс? Бесспорно - доводы о низкой эффективности государства были обоснованы и подкреплены цифрами. Но имелись ли объективные предпосылки для его углубления? Напомню, в первые двадцать лет после отмирания государства существовали выборные институты, регламентировавшие деятельность капиталистов, ограничивающие их права, регулировавшие международную и внутриобластную торговлю. Однако, собственники выступили против существования подобных институтов, обвиняя их в государственных методах вмешательство в экономику. Таким образом, была выражена политическая воля доминирующего класса, вылившаяся в резкий рост разницы благосостояния разных регионов, фактически колониалистическую политику отдельных собственников. Более того, зафиксирована масса случаев прав личности, считающихся неотчуждаемыми. Поэтому ответ на последний вопрос не так очевиден, как хотелось бы сторонникам абсолютно свободного рынка. Что касается меня, я не вижу принципиальной разницы между общественно-экономическими формациями, осуществившимися в истории: что при рабовладении, что при феодализме, что при капитализме, что при государственном капитализме организованное меньшинство перераспределяет блага от дезорганизованного большинства, меняются только названия меньшинства и большинства. На следующей лекции поговорим о возможных путях эволюции современного общества.