Впереди замаячила беседка, с вальяжно раскинувшимися там наркоторговцами. Судя по красным лицам и расчерченным сосудами глазам, они сами недавно употребляли собственный товар. Зная правила игры, Вадим оголил руку, стянул повязку и направился прямо к ним, открыто демонстрируя свежую рану. Один из них, сидевший посередине приземистый детина, посмотрел затуманенными глазами в сторону Вадима, глянул на вену, удовлетворенно кивнул.
- Присаживайся, - сказал другой, устроившийся в беседке слева, чуть поодаль от своего товарища. Пальцем он указал на лавочку, специально пристроенную у стены. - Рассказывай, зачем пришел.
- Прикупить у вас хочу для поднятия настроение.
- А почему я тебя раньше не видел?
- А когда я тут раньше жил, ты не работал.
- Выходит, вернулся.
- Вернулся, - согласился Вадим.
- И хочешь настроение себе поднять?
- Очень хочу.
Наркоторговец ухмыльнулся, откинулся назад.
- Знаешь, у нас ведь в городе далеко не либеральное отношение к таким товарам. Ты в курсе, что за это здесь светит?
- Выселение, - предположил Вадим.
- Раньше выселение, а теперь тюрьма. Но сам посуди, где тут справедливость. Юрий Палыч, собственник здешней земли, как говорит. Мы, говорит, боремся с наркоманией. Я, говорит, либерал, я, говорит, анархист, я, говорит, капиталист, но наркотики, говорит, не приемлю. Потому сажают теперь наркоманов. К нам нередко захаживают. Владельцы тюрем так ручонки и потирают от возможности извлечения прибыли. Прикинь, час работы в тюряге они оценивают в десять раз дешевле, чем на свободе. Нормально? А по делу-то чего получается. Ломают молодежь. От наркотиков вроде как защищают, а в тюрьме ломают. Кто ты после срока? Да никто. С копеечной работы на копеечную работу перебиваешься, о семье забудь, там того и гляди снова на зелье подсядешь, а потом прямиком на нары, и пахать. Так до смерти. Чем не рабство? - наркоторговец оглянулся, посмотрел по сторонам, наклонился, чтобы быть поближе к Вадиму. - Знающие люди рассказывают, что Юрий Палыч не просто так с наркотиками борется. Владельцы тюрем ему процент отстегивают, за халявную рабочую силу, и процент этот не маленький. Гребет деньги, даже не вкладываясь. То ли дело на Западе. Там все либерально, правильно. Хочешь кури, хочешь колись, хочешь нюхай, хочешь ешь. Не можешь себя контролировать - отправляйся в могилу. Не, ну правильно, мы все взрослые люди, так почему мы не можем открыто употреблять. Какая ж это свобода, когда я своей жизнью распорядиться не могу. Посуди сам, чем рискует Юрий Палыч, легализуй он наркотики? Да сюда разом народ потянется. Население бешено расти начнет. А сейчас что? Все на Запад рвутся, потому как там настоящая свобода. Взрослые люди сами знают, как проводить свободное время, нечего им указывать, не дети давно. А они все лезут, с этими устаревшими, я бы сказал государственными методами.
- Не выражайся, - вмешался другой торговец, до того сидевший с безучастным лицом.
- Прости, прости шеф. Так вот, суди сам, что это если не внеэкономическое преступление - запрещать потреблять наркотики, а? И после этого Юрий Палыч зовет себя либералом, анархистом, капиталистом, а на деле комму...
- Эка тебя понесло, друг, - поморщился шеф. - Отборными матами решил крыть. Хватит о политике, поговорим о деле, - он посмотрел на Вадима. - Мы тебя не знаем, верить тебе или нет?
- Никаких проблем не будет, - пообещал Вадим.
- Так все говорят. Ты из какого района?
- Из соседнего, - уклончиво ответил Вадим.
- И что хочешь?
- Я же сказал - расслабиться.
- Я понял. Чем именно расслабляться собираешься? У нас ассортимент богатый.
- Да самую простенькую травку, недорогую. Стресс снять. Дорогую не потяну.
- Сто тридцать цена двенадцати порций. Меньше не продаем
- Не уступишь?
- Бери или уходи, - отрезал торговец, нахмурившись.
Стараясь вести себя так, будто ему неохота распрощаться с чуть ли не последними деньгами, Вадим вытащил указанную сумму и отдал ее торговцу. Тот пересчитал, кивнул напарнику. Последний встал с места, взял Вадима под руку. Киселев несколько занервничал.
- А как же расслабиться? - спросил он.
- Иди-иди, - сказал оставшийся на своем месте торговец, а его напарник настойчиво тащил Вадима за собой.
"Если обманут,- подумал Киселев, - вернусь сюда с ребятами и так отколошмачу этих выродков, что они свои имена забудут. А потом вышвырну их из города".
- Шеф мой, - между тем трындел провожающий, - тему не сечет. А меж тем Юрий Палычу подумать нужно, серьезно так, о легализации. Сам посуди, такие районы, как наши выселки, с лица земли пропадут. Купить можно будет, где хочешь, да еще намного дешевле. Таких, как мы, сама экономика пинками под зад с рынка вытолкает, никаких охранников не понадобится. Оно на Западе потому без всяких блюстителей и обходятся, что вещества разрешены, не то бы и там пришлось в вены всякую гадость колоть.
Они выбрались на лужайку, провожавший запустил руку в карман Вадима, после чего развернулся, и пошел обратно.
- Не пались, - бросил он напоследок.
Киселев проверил карман - внутри оказался пакет с каким-то порошком. Самое трудное он сделал. Но как раз сейчас его начали грызть сомнения. А стоит ли выводить Куркова из игры? Или, быть может, это та самая возможность, о которой Вадим мечтал всю жизнь? Не нужно будет придумывать никаких хитрых схем, шантажом выйти прямо на бандитов и заставить их платить проценты. Чем дольше Киселев об этом думал, тем привлекательнее казалась ему эта мысль. Когда он спускался в метро, новый план окончательно сформировался у него в голове. В предвкушении грядущих перемен, Вадим забрался в вагон и отправился домой к Артему Куркову.
...
Парень ни о чем не подозревал, шел неторопливо, глазел по сторонам. Рассеянный, ненаблюдательный, по всей видимости, еще и легкомысленный - с таким союзником далеко не уедешь. Но с его помощью, Вадим в этом не сомневался, можно выйти на фигур крупнее. И тогда пешку Артема можно будет разменять.
Когда Курков проходил мимо скамейки на которой сидел Вадим, их взгляды встретились. Киселев приветливо улыбнулся.
- Погоди-ка, разговор есть, - остановил он Артема. Курков озадаченно посмотрел на него. - Слушай внимательно, потому как от этого твоя жизнь зависит. Я сотрудник охраны. Мне все известно.
Услышав это, Артем сделался бледным, как стена, отшатнулся, казалось, собирался бежать.
- Не паникуй и без глупостей. Ничего страшного не случилось. Пока. Есть разговор. Приватный. Побеседуем прямо сейчас, после того, как ты подготовишься, - сказав это, Вадим недвусмысленно постучал себя указательным пальцем по запястью. - Возможно, мы придем к соглашению. Все понятно?
Курков, похоже, старался сохранить самообладание.
- Если это какой-то трюк, у вас ничего не выйдет.
- Подготовься к разговору! - рявкнул Вадим. - Ты меня слышишь? Никаких трюков. Время работает против тебя. Я останусь в выигрыше в любом случае. Ты мне нужен только потому, что я рассчитываю на сумму покрупнее обещанной.
Артем хотел было что-то сказать, но Вадим оборвал его жестом.
- Сейчас мы идем прямо к тебе, ты готовишься, и тогда мы беседуем. А пока - рот на замок. Спрашиваю последний раз - понял?
Артем кивнул, подозрительно изучая Вадима взглядом. Тем не менее, они поднялись на этаж Куркова, вошли к нему в квартиру, Артем замкнулся, ушел в ванную и пустил воду. Возился он там порядком, Вадим успел заскучать, но торопить Куркова не стал. Наконец, тот вышел. Парень осунулся, побледнел, правой рукой прижимал марлю к порезанной в месте сгиба руке.
- Какой ты отважный, я бы там резать не стал, - сказал Вадим.