- Маловато, как-то. Что же делать будем? - спросил я.
Молчанов теперь смотрел в окно, барабаня пальцами по столу. Потом задумчиво сказал:
- По-хорошему, задержать Вас до выяснения обстоятельств, кинуть в обезъянник. А пока Вы там будете сидеть, смотаться с группой и экспертами на квартиру и хорошенько там поработать.
- Но по-хорошему не будет? - улыбнулся я, боясь, что капитан опять какой-нибудь своей фразой быстро прогонит эту улыбку с лица.
- Мы сделаем почти так, как я сказал, за исключением одного: Вы поедете с нами.
- Где-то я уже это видел.
- Не бойтесь. В отличие от Тычкова, - он сморщился, - я сделаю всё, как положено и мы официально отправимся на место преступления. Нас не потеряют, и всё будет как положено. Нас там будет больше, чем трое, поэтому бояться нечего.
Молчанов глянул на меня в упор, и я с трудом проглотил комок в горле.
- Я не знаю, что будет, если Вы, хоть и частично сказали правду. Честно, Павел, как бы грубо это не звучало, но я хочу, чтобы Вы врали и чтобы сели за обычное убийство. Но... Если Вы сказали правду, то...
Молчанов так и не договорил. Через десять минут мы выехали на большой ГАЗели к месту моего сегодняшнего кошмара. А я всё думал о телефоне и, улыбаясь непонятно от чего, смотрел через тонированное окно на наш солнечный маленький городок.
11
По приказу Молчанова двое сотрудников расположились за домом, прямо у окна моей квартиры. Я, капитан и ещё три человека в полицейской форме стояли в подъезде у двери моего (уже, наверное, бывшего) жилища.
Молчанов отдал мне телефон в машине, а сам начал смотреть в окно, всем своим видом показывая, что его не интересует мой дальнейший разговор с любимой. Дрожащей рукой я набрал её номер и... услышал от механического голоса, что абонент находится не в сети. Что ж, подумал я, ещё одно разочарование не сможет испортить этот похабный денёк и убрал телефон в карман, надеясь на благополучный исход нашей операции и на последующий звонок Кате. День клонился к вечеру. Было ровно четыре часа.
- Так, Женя входите со мной. Паша, - капитан резко глянул на меня, - идёшь позади нас. Сергей, останетесь у двери караулить. Александр, пройдитесь по соседям. Опросите, что слышали, кто вызвал полицию и так далее. Ну, Павел, посмотрим на ваших демонов?
Последнее его предложение показалось мне какой-то насмешкой, и я дико расстроился, ибо до сего момента думал, что Молчанов больше мне верит, чем суровой реальности. Но молча кивнул и посмотрел на приоткрытую дверь.
Капитан, не церемонясь, распахнул её, из квартиры пахнуло каким-то ужасным запахом.
- Кровь, - наморщил лоб Молчанов, - идём.
Мы осторожно, но быстрее, чем с Тычковым, минули коридор, я остался стоять возле входа в комнату Любовь Петровны, совсем не желая заглядывать в неё; готовый бежать со всех ног. В третий раз. Потом услышал протяжный свист Молчанова, и голос полицейского Жени:
- Жмуры... все жмуры... боже...
- Павел, вы должны взглянуть, - сказал Молчанов.
- Я не буду, товарищ капитан, - ответил я, вцепившись в стену.
- Как так сделали... - продолжал мямлить Женя, - товарищ капитан... Николай Петрович! Тут же тел даже нету...
- Я вижу, - услышал я голос Молчанова, - Паша!
- Слушаю, товарищ капитан? - я упрямо смотрел в пол, чувствуя, как маленькие капельки пота стекают прямо на глаза, а в животе снова леденеют кишки.
- Паша, я не вижу трупа твоей хозяйки, - за интонацией стоял знак вопроса.
- Там он, у стены должен быть...
- Паша, - грозно сказал Молчанов, - тут пусто... В смысле, куча крови, оторванные конечности, головы... Но трупа женщины нет. Даже следов нет. У какой стены?
- У противоположной от Вас.
- Нет, Паша. Там его нет. Там чисто.
Я упрямо смотрел в пол. Наступило молчание, и было слышно, как тикают часы в комнате. Вместе с ними тикало и моё сердце. Затем я молча сделал два шага вперёд и оказался за спинами полицейских, смотря на оторванные руки и ноги, на лужи крови. Теперь, когда мой мозг кипел больше обычного, эти оторванные конечности не пугали меня и не вызывали спазмов в желудке. У стены ничего не было. Абсолютно ничего; тело хозяйки исчезло.
- Оно там было - тихо сказал я.
Молчанов обернулся, а Женя вздрогнул и отошёл на шаг назад. Они не слышали, как я вошёл.
- Давайте уйдём, - я резко почувствовал животный страх и желание бежать без оглядки с этого проклятого места.
Капитан всё смотрел на меня, будто желая понять, каким образом я причастен к этой истории. Но я не был похож на огромного зелёного монстра, способного разорвать двух немаленьких полицейских и, наверное, именно это вызывало теперь недоумение у Молчанова. Его мозг силился понять, что произошло. Не появись я, на арене этого коллизея, всё списали бы на обычную "мокрушку" и, после нескольких месяцев расследования, закрыли бы дело. Но некий Паша утверждает, что людей в этой квартире убило нечто волосатое и чёрное, и именно это вводило товарища капитана в состояние близкое к глубокому непониманию всего происходящего. Так думал я, а мой мозг сгибался под напором взгляда лысого полицейского.