Осилив пару абзацев, я захлопнул книгу и уселся на кровати. Читать про разлагающиеся останки живых людей в самом что ни на есть реальном времени (а именно вонь со двора становилась неплохим три-дэ эффектом к книге) было, конечно, неплохо, но запах гниющих огурцов и прочих недоеденных продуктов меня слегка раздражал. И вот моя извечная дилемма: находиться в приятной апрельской прохладе,но нюхать отходы, либо помирать в жуткой духоте, потому что местная ТЭЦ отрабатывала свой хлеб на славу. Сегодня я решил немного попотеть и захлопнул окно, удостоившись презрительного взгляда бомжеватого мужичка, что копался в мусорном ящике.
- Да что ж туда такого выбрасывают, что Вы, бедолаги, оторваться не можете от этого бачка... - вслух подумал я, когда окно отгородило мне доступ к свежему (ну, почти) воздуху, - вот чёрт!
Я вспомнил, что забыл ведро с волосами в ванной комнате. Уже протягивая руку к дверной ручке, чтобы забрать то самое ведёрко, я услышал, как Любовь Петровна, видимо решив сходить по-маленькому (правда, с её-то телом всё выглядит "по-большому"), наткнулась на моё сокровище из спутанных волос и теперь верещит во всё горло.
- Да Вашу ж мать, Паша! Ты бы мне их на кровать ещё принёс, сколько можно! Побрей на лысо свою девку, склади всё это в шкаф и любуйся ими. Чёрта ты сюда их поставил!?
Прекрасная речь. Браво, Любовь Петровна. Такое ощущение, что она тщательно продумывала сказанное, стоя над ведром с волосами, а только потом заверещала.
- Забыл! - заорал я, не торопясь выходить из комнаты, - пусть полюбуется на тёмный шёлк моей любимой, - секунду, сейчас уберу.
Если честно, я бы давно обматерил эту стопудовую бестию. Уж очень просит она каждый божий день приятных и ласковых эпитетов. Ей всё не нравится. Ещё до того, как моя любимая стала опадать осыпая квартиру пучками волос, Любовь Петровне не нравились наши синие кружки. Нет, в принципе, с кружками был полный порядок. Просто они стояли не так в шкафу на кухне и "совсем не подходят к моим розовым кружечкам по цвету". С этого и начался маразм. Мне тогда очень хотелось её обматерить. После, ей не понравились мои кроссовки, слегка касавшиеся не совсем чистой подошвой (каюсь, каюсь) её прелестных ядовито-зелёных... башмаков. Дело было в коридоре, она орала и мне (честно!) очень хотелось её обматерить и немного дать подзатыльника. Потом пошли-поехали какие-то жизненные мелочи. Ключи висят не так, на стульчаке целая капля "Пашкиной отвратительной мочи", "хватит охать в подушку каждую ночь, будто душат кого-то" и прочее и прочее. Я бы всю жизнь её материл, если пожелаете, но... Но наша любимая и уважаемая Любовь Петровна была хозяйкой квартиры. К тому же, она два года назад похоронила своего мужа. Хозяйкой квартиры, обматерив которую, мы с моей любимой рисковали выехать на свежий воздух и поселиться совсем рядом... За окном на мусорных баках, вступая в эпические битвы с бомжами за протухшую кость.
- Извините, Любовь Петровна, - прервал я её крики, выходя из комнаты, - мой косяк, сейчас утилизирую.
- Что с тобой не так, Паша, - устало, по-отечески взглянула она на меня, - думаете, молодёжь о всякой ерунде, тырнэты ваши, сотовики, убраться нормально и то не можете совсем.
- Да тырнэты не виноваты вовсе, - улыбнулся я своей самой загадочной и милой улыбкой, чтобы сдержать истерический смех, - извините ещё раз, за доставленные неудобства.
Я поклонился и схватил забытый мною камень преткновения, что спокойно ожидал меня возле унитаза. Но так и остался стоять в известном положении, как только глянул в ведро. Оно было заполнено волосами ровно наполовину. Обомлев, я припомнил, какое именно количество волос удалось мне насобирать. Явно не полведра.
- Размножаются что ли... - прошептал я.
- Ну, долго раком будешь стоять над своим мусором? Тащи его отсюда подальше, лучше сразу на помойку.
Я выпрямился и ещё раз улыбнулся.
- Конечно, куда ж ещё.
- Кто вас знает, молодых, поставишь его сейчас возле кровати и будешь плевать в него.
Странные познания о молодёжи, подумал я.
- Нет, нет, что Вы.
Я поспешил удалиться с ведром в комнату. Закрыв за собою в дверь, я глянул на волосы. Их было больше, чем я насобирал, или мне кажется? Да чёрт с ними, мне безумно захотелось спать.
- Но кое в чём Вы правы, Любовь Петровна, - по привычке заговорил я с пустотой и поставил ведёрко, прям около двери.
Пусть любимая полюбуется, сколько с неё осыпается её чудных, густых (когда-то) волос. Задёрнув шторы от бомжей, я рухнул на кровать и уснул в тяжёлой духоте маленькой комнаты.
2
- Паша, что за дрянь?
Я проснулся от оглушительного визга Екатерины, моей девушки. Уткнувшись носом в подушку, я ещё долго не поднимал голову.