— Понял, Кварц, понял! — потрепав рукой его шевелюру на макушке, ответил я. — Поэтому и говорю, не переживай по этому поводу, выкрутимся. Тебе, да и остальным, еще не раз перепадет возможность показать себя.
После моих слов почти физически увидел, как у Кварца свалился камень с души. Который там давил все время с того самого момента, как он не справился с Мартой.
— Кстати, — немного повеселевшим голосом продолжил он, — не знаю, смогут завалить Марту или нет, но я внутри нее успел оставить маячок, так что если она уйдет от кланов, можно будет потребовать у нее матч-реванш.
— А вот это, я тебе скажу, весьма жирный аргумент для поднятия настроения. Ладно, давай поднимайся, там уже трофейщики подъехали, вот-вот уже будут тут.
Поднявшись, мы не спеша выбрались из развалин, остальных членов группы мы встретили уже на выходе. Хоть все и передвигались самостоятельно, но не нужно было даже смотреть на бары здоровья, чтобы понять, что досталось абсолютно всем. Кастра достаточно серьезно прихрамывала на забинтованную ногу. Саргос был весь в копоти и саже (даже не представляю, где он ее столько нашел). Тилорну же, судя по тому, как он кривится при поворотах корпуса, хорошенько прилетело по ребрам.
Прямо не боевая группа, а инвалидная команда. Мы все вместе забрались в один из грузовиков и разместились там отдыхать, пока форпостовские бойцы собирали трофеи. Примерно минут через сорок прекратились последние редкие выстрелы, и от одного из бойцов мы узнали, что кланы с Мартой не справились и она ушла куда-то делать себе новую базу, правда, энергии купола у нее оставалось всего семь процентов. Кварц сразу после таких новостей шепотом поведал, что установил внутри нее маячок, и народ оскалился в хищной улыбке, рассчитывая на реванш.
Только Тилорн сидел хмурый и смотрел на меня, не отводя взгляда. Трофейной команде понадобилось почти два часа, чтобы собрать все до последнего болтика. Я сначала даже думал, что им не хватит транспорта, чтобы загрузить все эти автоматизированные станки и останки дроидов, но оказалось, что в большинстве грузовиков были установлены специальные контейнеры с системой миниатюризации, которые позволяли загрузить в них намного больший объем. А вот как они решили вопрос с весом, я понятия не имею. С расспросами к инженерам, которые сопровождали колонну, лезть не захотел, они и так крайне зло на нас смотрели из-за того, что пока мы уничтожали дроидов, сильно повредили несколько крайне ценных для них агрегатов, вот и ходят, бурчат на нас.
Когда приехали на базу, сразу отправили Кварца и Кастру в регенерационные капсулы, а Тилорна я оттащил в отдельную комнату и, усадив перед собой, предложил ему высказываться. Пару минут он помялся, а потом вылил на меня такой поток сознания, что я просто был в шоке. Он минут десять орал на меня, используя богатый матерный лексикон и строя такие многоэтажные конструкции, что я его сильно зауважал. Я-то думал он интеллигентный медик, а тут такие словесные обороты. Хоть он и чихвостил меня в хвост и гриву, но я сидел и просто улыбался, молча слушая его.
Еще в первый десяток секунд я понял, что мои худшие опасения о теме разговора не подтвердились, вот и решил дать ему выговориться, ведь у мужика реально накипело, пусть хоть на мне пар спустит. Тем более весь его монолог сводился к тому, что я такой безответственный, подставляюсь под удар, не думая о группе, не думаю о себе, что мог погибнуть, ну и дальше по тексту мамаши, испугавшейся за ребенка. Когда он сделал паузу, чтобы перевести дух, я вмешался в его монолог.
— Странно, как твои подопечные не начали тебя за глаза называть «мамочкой»!
— Эм… Ааа… Это… Ты о чем? — он аж растерялся от такого.
— Да о том, что ты ведешь себя как наседка над цыплятами! Сюда пальчик не сунь, а то будет бо-бо, туда не ходи, а то получишь по попе. В этом у большинства волонтеров и проблема, вы окутываете подопечного чрезмерной заботой.
— Но мы ведь пытаемся им помочь… — начал он, но резко прервался. — Откуда ты знаешь?
— От верблюда, у меня, как ни странно, есть голова на плечах, и я в нее не только ем, но еще и иногда думаю ей. А по поводу помочь… Да, некоторые волонтеры помогают, но вот остальные делают только хуже. А хуже всего, что они при этом стараются от всего сердца помочь. Но вместо того, чтобы поддержать своего подопечного, дать ему возможность бороться, чего-то достигать и в итоге гордиться тем, что он смог переступить свои проблемы, вы просто начинаете делать все за него, и он расслабляется, пропадает стимул что-то делать. Действительно, зачем напрягаться, когда есть ведь волонтер, который все сделает за него? Нет, я не против вашей деятельности, проблема в подходе. Вот возьмем пример… Ну, допустим, остался человек без работы и документов. Нормальный волонтер поможет ему найти работу, восстановить документы, после чего человек возвращается к нормальной жизни благодаря волонтеру. А большинство волонтеров поступает, к сожалению, по-другому: они его кормят, предоставляют одежду, находят ему жилье и практически каждый день бегают вокруг него, пытаясь еще чем-то помочь. Естественно, человек даже не думает восстанавливать документы, не пытается искать работу, ибо зачем? У него и так все есть благодаря волонтерам, смысл напрягаться?