Особняк и правда огромный. Когда я открыла тяжелую дверь, в нос ударила волна аппетитного запаха. Булочки! С ванилью и апельсинами. То, что надо, после путешествия. Жаль, по воздуху добираться пришлось не прямо до Аргениума. В целях безопасности воздушный порт находится в двух часах езды экипажа.
На второй этаж вела широкая лестница, плавно поворачивающая направо.
И тишина.
Я привыкла, что в Клейроне дома всегда стоял шум. Отец, как проверяющий по делам мэрии города, принимал посетителей у себя в кабинете, на первом этаже. В те дни, когда не уходил в здание администрации. А тут совершенно тихо…
В этот день попасть на улицу мне не удалось. На любые робкие попытки ответ один: тебе необходимо собраться в школу.
Точно туда надо тащить полный набор вещей! Мимамо и Аркано – две школы на разных концах города – полностью обеспечивают учеников всем необходимым. От нас надо только мозги и магический талант. Вот и все! Ну и иметь при себе карманные деньги.
Если с мозгами я дружила, то с магией… Впрочем, тема эта дома никогда не поднималась. Лишь порой я ловила на себе жалостливые взгляды во время семейных праздников. Порой слышала легкие шепотки на тему «бедной Элизабет» и «Алвену лучше отдать ее замуж повыгоднее».
Второе особенно заботило и заботит мою маму. Замуж обычно выходят после восемнадцати, но поиском подходящей пары начинают заниматься после получения волшана – магического питомца. То есть – в пятнадцать лет.
А мне почти пятнадцать…
А еще я порой улавливаю обрывки фраз: «…в такой семье и ущербная» или «может, прокляли нас?»
К Хаосу! Все пройдет, а злопыхатели втянут языки… в то самое место.
Но сегодня было не до разговоров о женихах. Маму больше беспокоило состояние дома и моего гардероба. Насчет первого она охала, что за почти девять лет мебель устарела, придется заказывать новую.
– Алвен, – то и дело начинала она возмущаться, – ты посмотри, как потускнело дерево! Нет, ну правда, а стекла? Их точно год не протирали!
По мне, так дом в отличном состоянии, но я предпочитала молчать и наслаждаться едой. Тем более следующие несколько часов придется провести на ногах. Это не проблема. Проблема в том, что у нас с мамой несовпадение вкусов. То, что она считает женственным, для меня смотрится вычурно и глупо. А то, что нравится мне, она называет простецким стилем. В итоге поездки по магазинам часто заканчивались скандалами и взаимными упреками.
Но настроение улучшилось, когда мы садились в экипаж. Мама, правда, ворчала, что наемный не такой удобный. Делала это настолько громко, что прохожий, прогуливающийся мимо нашего дома, даже приостановился, и проводил её взглядом. На нем была несуразная шляпа с широкими полями, которые скрывали половину лица. Разве в такой удобно?! Но очередная порция маминого возмущения отвлекли меня от него. Что поделать, наши личные экипажи еще не перегнали, так что ей пришлось смириться.
Уже залезая в экипаж, я вдруг замерла, потом оглянулась. Но нет, улица была пустынной, даже тот, в шляпе, исчез. Однако на миг показалось, что на меня смотрят. Внимательно, изучающе.
– Лиз!
Я глянула на маму. Та уже сидела и смотрела на меня несколько недовольно.
– Я устала, Лиз, но вынуждена ехать с тобой, так как не хочу, чтобы моя дочь выглядела оборванкой!
То есть в Клейроне мои наряды выглядели пристойно, а тут сразу оборванка?
Ощущение чужого взгляда пропало, да и было ли оно? После долгих часов путешествия чего только не покажется. К тому же я очень плохо спала, волновалась и думала об Адриане.
Я слушала ее переживания по поводу моих нарядов. А сама пристально вглядывалась в каждого прохожего, благо экипаж ехал не очень быстро. Вдруг Адриан совсем рядом? Страшно не заметить его, пропустить. Вдруг он уже получил волшана? Хотя о чем это я! Конечно, получил. Ему уже семнадцать, значит волшан у него два года. У огненных магов волшаны, которых называют «сай», очень забавные. В молодом возрасте такие неуклюжие, с пухом вместо жестких перьев, с четырьмя огромными лапами, летать толком в первый год не умеют. И часто портят мебель, так как любят об нее точить когти на лапах и толстый клюв. Ну и топают. Адриан рассказывал, что волшан его отца пару лет мучался бессонницей. И носился взад-вперед по лестнице, отчего не спали все.
– Мам! – прервала я ее рассуждения. – А твоя Йор никогда не болела?