— А говорили, ты неграмотный, — подозрительно покосился Распорядкин.
— От вас научился! — порадовал его Колобок. Сам того не зная, он был на редкость способным к науке.
Мечтышка даже присвистнула от удивления. Неплохой студент мог бы получиться из этого хлебного человечка!
Удовлетворенный Распорядкин достал из ящика стола две туго набитых пачки — по одной на каждого нарушителя правил уличного движения.
— Ну, а теперь — марш! — скомандовал он подтягиваясь. — Не ешьте сладости — только горести, каждый час делайте разминку — и никогда не будете нарушать правила уличного движения!
— Видали? — Мечтышка довольно улыбалась крашеными губками. — Главное — изучить характер… Есть такая наука — психология… Я, видите ли, будущий психолог! Но для вас теперь не это важно. Самое важное для вас сейчас — помнить, что эти горести ни в коем случае нельзя есть! Да, да! До свиданья! Ауф видерзеен!
Мышка Мечтышка знала еще немецкий и английский.
Чудесное спасение
Наука в наши дни поистине всемогуща, но и у науки есть свои пределы. Освободив друзей с помощью психологии на полчаса раньше, чем их выпустил бы Распорядкин, Мечтышка не могла предотвратить другие опасности.
А может быть, она слишком долго разглагольствовала о своих знаниях и прозорливости?
Так или иначе, Колобка и Колышка ждало суровое испытание.
Толстая черная дверь захлопнулась за ними, а улица — вы представляете? — кишмя кишит собаками и спичками. Зубарь созвал несколько десятков местных дворняг, которым надоело отираться на лестничных площадках. Семеро старушкиных поджигателей собрали тысячи новеньких спичек, которые только и ждали кого бы сжечь.
— Вот они, гав! Вот, гав! — залаяли собаки, а спички крепились и молчали, чтобы не вспыхнуть раньше времени.
— Покатишься, Колобок, со мною в сказку или хочешь, чтобы тебя тут же на куски разорвали? — поставив торчком синие уши, предъявил ультиматум полковник Зубарь.
Генерал Горячка, едва не воспламенившись от злости, прошипела Колышку:
— Сожжем! Испепелим!
— Не вернусь! — воскликнул Колобок, вскинув голову. Его широкий лоб заблестел от пота, как в тот день, когда добрые руки вытащили его из печи и обрызгали водой.
Колышек, хоть он и больше хорохорился, был гораздо трусливее приятеля. Однако, когда Колобок гордо крикнул: «Не вернусь!», он тоже пробормотал:
— Не… не…
Собаки завыли, завизжали, залаяли, а спички, чтобы не сгореть слишком рано, закружились в немом танце огня.
Пес-полковник помахал лапой генералу-спичке, чтобы та подошла посоветоваться. Но разве генерал, будучи рангом выше, пойдет к полковнику? Пускай полковник сам тащится, если ему охота. Уж что-что, а ржавая консервная банка куда красивее щербатой крышки от чайника. Поэтому союзники, побрякивая каждый своими знаками отличия, долго спорили, кому оставаться на месте, а кому подойти.
А неподалеку от того места, где они спорили, рабочие недавно рыли землю. Там все еще зияла незасыпанная яма, а рядом валялась вывороченная из тротуара цементная плита. Желтый песок в яме вдруг вспучился, превратился в круглый холмик. В тот же миг из этого холмика высунулся бинокль крота.
— Не теряйте голову, господин полковник! Не горячитесь, генерал! — проскрипел он, стряхивая с усов песок. — Техника всем показывает пример хладнокровия. Я вычислил математически, что выгоднее всего съесть и сжечь этих беглецов не здесь, а там. Свяжите их и доставьте туда живьем! Там никакие неучи не посмеют бросаться мотороллерами!
— Правильный совет, негодяй! — заявил пес-полковник. — Но почему он генерал, а я всего-навсего полковник?
— Прошу прощения, господин полковник, — крот все еще выковыривал песок из носа. — Но вы сами хотели быть полковником…
— Хотел, гав, хотел… А кто, как не ты, должен был сообщить, что у спичек не полковник, а генер-р-рал?
Спичка-генерал презрительно усмехалась с высоты своего генеральского величия.
— Смотр-р-ри, еще и насмехается! — прорычал Зубарь.
— Это дело поправимое, — засуетился крот. — Отныне и вы, господин Зубарь, — генерал! Прошу прощения за ошибочку, господин генерал, но пора действовать. Иначе злодеи убегут!
— Твоя правда, проклятый черныш! — похвалил произведенный в генералы Зубарь, у которого сразу улучшилось настроение. — А где взять веревку, чтобы их связать?
— Какие конопляные веревки были у бабки! — вспомнила генерал Горячка. — Жаль, не захватили с собой… Эх!