Он постоял в стороне, стараясь не смотреть, с каким пылом обнимаются Иридит и Валдер. Когда же восторги от долгожданной встречи утихли, Келдер завел разговор о контрзаклинаниях.
— Это любовное заклинание — сущий пустяк, — вынесла вердикт чародейка, когда ее ввели в курс дела. — Капелька крови заклинателя в каждый глаз жертвы полностью нейтрализует чары.
— Заклинателя? — переспросил Келдер.
— Того, кто наложил заклинание. В нашем случае Ирит.
— Так нам понадобится ее кровь?
— Естественно. Всего две капли. Достаточно уколоть палец булавкой.
Келдер не знал, согласится ли Ирит, но в конце концов речь действительно шла о каких-то двух каплях. Не столь уж высокая плата за излечение Эздрела.
А вот со Вторым Джавановым Расширением магической памяти никакой уверенности у Иридит не было.
— Понимаешь, на этот счет я высказывала кое-какие идеи, но Ирит и слушать меня не хотела.
— Я думаю, на этот раз выслушает, — гнул свое Келдер. — Я думаю, она наконец-то повзрослела.
Валдер с Иридит переглянулись и вновь посмотрели на юношу.
— Келдер, — мягко заговорила Иридит, — Ирит не может повзрослеть. Никогда. До той поры, пока с нее не будет снято заклинание.
— Я думаю, она повзрослела, — не отступал Келдер. — На самую малость.
— Хорошо, — сдалась Иридит, — мы можем ее спросить.
Они спросили, часом позже, в обеденном зале.
— Келдер, — Ирит вытаращилась на юношу, — ты сошел с ума? Отказаться от магии? Превратиться в старую уродину, а потом умереть? Проводить все время в одном облике, не имея возможности скрыться от тех, кто мне не симпатичен? Лишиться способности летать?
— Но, Ирит...
— Ты сумасшедший? — повторила Ирит. — Разумеется, я никогда этого не сделаю!
— Я думал, ты пойдешь со мной в Шулару... — начал Келдер.
— В Шулару? Чтобы стать фермершей? Сидеть на одном месте до самой смерти? — Она не верила своим ушам. — Ты сумасшедший! Келдер, зачем мне такая жизнь? Сейчас я знаменита и свободна! Второй такой просто нет!
Чтобы до Келдера лучше дошел смысл ее слов, девушка исчезла. А через мгновение за окном хлопнули крылья. Келдер вышел на крыльцо и увидел набирающую высоту Ирит. Роскошные белые крылья рассекали воздух.
Его охватило жестокое разочарование.
— Этого и следовало ожидать.
Валдер и Иридит промолчали.
Летунья возвратилась к ужину, и более вопрос о снятии с нее заклинаний не поднимался. Иридит, однако, объяснила, каким образом можно излечить Эздрела.
— И все? — переспросила Ирит. — Две капли крови? Я могла это сделать много лет назад!
— Да, — кивнула Иридит. — Могла бы, если б знала как.
Ирит нахмурилась:
— Что ж, в следующий раз я не растеряюсь.
— В следующий... — У Келдера перехватило дыхание.
— Так закапаем кровь прямо сейчас? — спросила Иридит, вытаскивая из чехла, висевшего на поясе, маленький серебряный кинжал.
Ирит покосилась на тускло блестящее лезвие, посмотрела на Эздрела, который спал на скамье у камина.
— Никакой спешки нет. Для Эздрела ничего не изменится, если мы подождем несколько дней.
Этот камешек переполнил чашу терпения Келдера. Он схватил Ирит за руку, притянул к себе.
— Слушай, с Эздрелом мы разберемся прямо сейчас! Я уколю тебе палец, и мы капнем твою кровь в оба его глаза, как сказала Иридит, независимо от того, будет он спать или нет. Он и так сорок лет проходил под твоим чертовым заклинанием!
— Хорошо. — Ирит выдернула руку. — Только не надо кричать!
Она повернулась, с отвращением посмотрела на пьяницу, но, когда Келдер вновь потянулся к ней, подошла к лавке, на которой лежал Эздрел, опустилась рядом с ним на одно колено, вытянула левую руку:
— Вот.
Под взглядом Иридит Келдер уколол острием ножа мизинец Ирит. Выдавил капельку крови на свой мизинец, а другой рукой приподнял веко Эздрела и перенес капельку на его глаз.
Эздрел даже не дернулся, продолжая храпеть.
Келдер проделал то же самое со вторым глазом, затем присел на корточки, ожидая, что будет дальше.
Ничего не изменилось, разве что Ирит воскликнула: «Больно, однако! Есть у кого-нибудь бинт или хотя бы вода? Иридит, ты знаешь заживляющие заклинания? »
Ужинали Ирит и Келдер молча, дуясь друг на друга. За соседним столиком Валдер и Иридит оживленно обменивались впечатлениями последних дней. Еду подавала Аша, изо всех сил старавшаяся произвести хорошее впечатление на хозяйку. Когда девочка отворачивалась, Иридит сияла радостью. Когда же смотрела на чародейку, та делала серьезное лицо, давая понять, что она справедлива, но строга.