За подол юбки Ядвиги Янусовны цеплялся леший, макушка которого едва доставала ей до пояса. Волосы и борода зеленые, личико корявое со свернутым набок и к тому же приплюснутым носом, ноги короткие, толстые, кривые. Кафтанчик и штанишки Ничмоглота – под цвет шевелюры, тоже зеленые, и словно сшитые из лопуха. На ногах – лапти.
И наконец Козлавр – существо с головой и туловищем козла и человеческим торсом, облаченным в кокетливый светлый фрак, под которым белела манишка и пунцовела бабочка в белый горошек.
При свете дня подобная компания наверняка привлекла бы внимание прохожих. Однако сейчас стояла глубокая ночь, а ночи многое сглаживают. Да и оглушительные раскаты грома прогнали с улицы последних прохожих. Поэтому нелегально прибывшая из страны На Краю Света шестерка представителей Темных сил преспокойно себе ловила машину.
– В легковую не влезем, – деловито заметила Ядвига Янусовна и шмыгнула длинным носом, увенчанным внушительной бородавкой. – Нам нужен микроавтобус.
– Разбежалась, – пробасил Ничмоглот. – Где ты ночью его возьмешь?
– Тату-уша, – вкрадчивым голоском протянула Ядвига. – Наколдуй нам подходящую машинку.
– Прекрасно знаешь, что не могу, – отрезала Тата. – Мы ведь не в официальной командировке, а нелегально. Поэтому волшебные силы надо экономить. Чую, что они нам еще ой как пригодятся. А с транспортом, это уж как повезет.
– Ой, едет! Едет! – радостно заверещала младшая ведьма Луша.
И вся нечестная компания, отчаянно размахивая руками, ринулась на проезжую часть. Микроавтобус резко свернул в сторону и, прибавив скорость, унесся в ночь.
– Вы его испуга-али, – возмущенно проблеял Козлавр. – Разве можно вот так, всей толпой?
– Если кто его испугал, то именно ты, – дернула его за бороду Натафталина.
– Попрошу без рук, – встал от возмущения на дыбы Козлавр. – Конечно, поэта каждый может обидеть. А я джентльмен. Не могу адекватно ответить даме на хамский поступок.
– Всем цыц! – рявкнула Тата. – Еще один едет. Прикройте Козлавра, чтоб не спугнул. А голосовать я буду сама.
Четверо оттеснили упирающегося поэта-сатирика на тротуар и прикрыли своими телами. А Татаноча кокетливо подняла руку. Микроавтобус остановился.
– Бабуля, тебе куда? – высунулась из открытого окошка голова водителя.
– Какая я вам бабуля? – сварливо откликнулась Татаноча.
– Сорри, мадам. В темноте ошибся.
– То-то же, – смягчилась Тата. – До трех вокзалов довезете?
– С превеликим удовольствием, – улыбнулся водитель. Но, заметив остальных, недовольно добавил: – О-о, да вас много. И еще коза.
Такого унижения мужественный поэт-сатирик стерпеть не мог.
– Я-а-а, – проблеял он, собираясь добавить, что он никакая не коза и вообще другого пола.
Однако Ядвига быстренько обмотала ему морду поясом Ничмоглота, а Луша еще, использовав свою шаль в качестве смирительной рубашки, привязала руки к козлиному телу.
– Да вы не волнуйтесь. Козочка у нас смирная, ласковая, молодая, – с интонациями деревенской бабушки проговорила Натафталина.
Возмущенная «козочка», вращая налитыми кровью глазами, била копытами по асфальту.
– Видите, как ей нравится, когда ее хвалят, – подхватила Ядвига. – Прямо обожает доброе слово. И мне, инвалиду, на старости лет от такого животного ласкового радость.
– Чего ж вы в Москву-то свое животное притащили? – поинтересовался водитель.
Повисла короткая пауза. Все задумались, напряженно соображая, зачем можно привезти козу в Москву.
– А на прививки, милок, возили. К ветеринару, – первой нашлась Ядвига Янусовна.
– Ну, вы, бабки, даете, – присвистнул водитель.
– Тут не одни только бабки, тут и мужчина есть, – настала очередь обидеться Ничмоглоту.
– Извини, дед, не заметил, – виновато усмехнулся водитель. – А насчет ветеринара, что ж у вас поближе Москвы не нашлось?
– Во-первых, не нашлось, – на ходу врал Ничмоглот. – Деревня наша заброшенная, вымирающая. А во-вторых, у нас с супругой, – указал он на Ядвигу, – тут, в Москве, сынок ветеринар. В общем, и прививки сделали, и сынка проведали.