До самой ночи бабушка рассказывала соседям о происшествии, каждый раз прибавляя подробности и увеличивая высоту полета. Мама не отходила от Маруси ни на шаг. И лишь Василий Михайлович чему-то улыбался.
— Ты бессердечный человек, — говорила мама.
— А вдруг бы она улетела совсем?!
— Никуда бы она не улетела… — Василий Михайлович очень жалел, что не мог рассказать жене о своих предположениях. Ничего не поделаешь — служебная тайна. А полковники милиции тайну хранить умеют.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
в которой рассказывается история с пирожками.
Третий день у нее была недостача. Уж кажется, как внимательно пересчитывала она пирожки, как зорко следила за каждым покупателем, а все равно ежедневно недоставало ровно шести штук.
— Что за чертовщина?! — говорила соседке-продавщице Дарья Матвеевна. — И вчерась, и позавчерась, и третьего дни — шесть пирожков, как со сковородки на землю! Ты уж сегодня присмотри, чтобы в четыре глаза — оно сподручней.
Как всегда, они поставили плетеные, покрытые белыми накидками корзины на углу Чистопрудного бульвара и Кировской улицы — здесь поблизости и станция метро, и Главпочтамт да и вообще живой перекресток. Завидев легкий парок, пробивающийся из-под накидок, даже те, кто только что пообедал, не могли утерпеть, чтобы не купить поджаристый капустный, а еще того лучше — мясной пирожок и тут же, застенчиво отвернувшись к стене, не съесть его. Торговля всегда шла бойко, а сегодня — особенно. Две лоточницы только успевали получать пятаки и гривенники, поддевать на вилку пышущий жаром пирожок, вручать его вместе с кусочком бумаги покупателю, а уже появлялся следующий, и даже накапливалась небольшая очередь.
— А пирожок? — спросил вдруг у Дарьи Матвеевны высокий темноволосый мужчина в сером легком пальто.
— Какой пирожок? — удивилась Дарья Матвеевна.
— Как — какой? Я вам десять копеек отдал?
— Отдали.
— Вы мне бумажку дали, салфетку?
— Дала! — уже обеспокоенно сказала лоточница.
— А пирожок?
— И пирожок вручила вам, гражданин! Как не стыдно?!
— Это вам должно быть стыдно. Что же я его за секунду съел?
— А! — с досадой вздохнула Дарья Матвеевна. — Начинается! — и протянула покупателю новый пирожок.
И тут на глазах изумленной публики, совсем как в цирке на сеансе фокусов знаменитого Кио, пирожок… исчез.
Обескураженная Дарья Матвеевна машинально схватилась за кончик вилки, там она почувствовала что-то мягкое и теплое. Пирожок! И хотя он был невидим, лоточница крепко держала пропажу, не разжимая руки. Она тянула пирожок к себе, а кто-то, таинственный и страшный, — к себе. Вилка давно упала. И публика начала хохотать: с выпученными от ужаса глазами продавщица крепко сжимала в кулаке воздух, боясь отвести взгляд от собственной руки.