Очевидно, голубь оказался волшебным. Л может быть, на него повлияли бесконечные рассказы и разговоры Кендара. Но однажды он заговорил на языке людей. Это случилось в один из дней, когда в хижине снова ничего не нашлось к ужину.
— Отвяжи меня. Я помогу тебе, — вдруг попросил голубь.
От старости Кендар даже не удивился такому чуду. Однако испугался, что птица может улететь и он опять останется один.
— Нет! — взволновался он. — Сиди в своей корзине. Мне хорошо с тобой и без ужина.
Прошло несколько дней. В хижине старика все не появлялось еды. Голодный голубь дремал и слабел. И старик доверился птице.
— Лети, — вздохнул Кендар. — Поищи для себя зерен.
Вечером голубь вернулся и принес в клюве серебряный перстень с квадратным кусочком эбенового дерева вместо камня.
Кендар поднес перстень к ослабевшим глазам и криво усмехнулся:
— За это добро мы не получим и двух маисовых лепешек.
— Не спеши так, Кендар, — снова заговорил голубь, — перстень волшебный. Если встать на заре, когда разноцветно сверкает роса, освещенная первыми лучами солнца, и произнести заклинание, перстень выполнит все твои желания.
Кендар ласково смотрел на птицу. В его добрых глазах недоверие перемешалось со снисходительностью.
— Я слишком стар, голубок, чтобы верить таким историям. Слишком стар…
— Верь мне, Кендар: перстень волшебный. Это верно, как то, что ты — человек, а я — птица.
Чтобы не огорчать друга, старик кивнул и погладил трепетные крылья птицы.
Перед рассветом голубь опустился на грудь старика. Кендар протер глаза. Серый мягкий сумрак вползал в хижину. Далеко за Нигером сквозь тонкую сиреневую дымку пробивался еле заметный луч утренней зари. В саванне засвистела первая птица. А может быть, и не птица, а улетевший ночной ветер собирал рассыпанные сны.
Кендар вышел из хижины и, забыв о голоде, улыбнулся и поклонился разгоравшейся заре и просыпавшейся саванне. Голубь сел ему на плечо.
— Скажи перстню, Кендар, чтобы перенес тебя в неведомую страну.
Кендар присел на грязную циновку. Его седые волосы казались в свете разгоравшегося утра длинными серебряными нитями.
— Я умру там, где похоронены мои предки, — сказал он. — Я не хочу ни в какие неведомые страны.
— Ты будешь молодым и богатым. Тебе не придется умирать, как предкам. Но здесь перстень не поможет тебе: в деревне все знают тебя и будут завидовать твоему счастью. А зависть губит добро и радость.
Кендар колебался.
— А ты? Ты всегда будешь со мной, голубок?
— Я полечу с тобой. Торопись! Заря разгорается и сушит росу.
Кендар сказал все, что велел голубь.
…Исчезла заря. Мглой покрылась саванна. Черный вихрь прилетел из пустыни и подхватил старика. Кендар падал в бездну, а пустынный ветер выл, как злой голодный шакал. Кендар подумал, что умирает. Негнущимися холодными пальцами искал он на груди и плечах голубя. Его не было. И тогда старик заплакал от одиночества и тоски, которые снова вернулись в его сердце.
Но рассвело и притихло. Старик открыл глаза и увидел себя у стен незнакомого, прекрасного города. Вокруг желтели пески. Город, укутанный цветущими деревьями, спал. У городских ворот дремала стража. Кендар никогда не видел еще такие красивые розовые туники, какие были у дремлющих воинов. И тугие луки, и колчаны, полные стрел, были у них красивыми и упругими. Тут Кендар увидел свою руку и не узнал. Не было морщин, стародавних мозолей и грубых рубцов от ран и работы. Он оглядел себя и радостно и глубоко вздохнул: он снова молод и силен! Плечи его могуче расправились, а сердце забилось легко и сильно.
— Голубь, — позвал Кендар. — Ты совершил чудо. Как я силен!
— Торопись, — прошептал усталый голубь. — Заря высушивает последние капли росы. Проси у перстня богатства…
— Богатства! — звонко крикнул Кендар, подняв к лицу руку с перстнем.
Сказал и сам не заметил, как оказался в дорогом новом бубу, расшитом золотыми узорами. Из-за песчаных холмов выплыло солнце, а вслед за ним вышел караван верблюдов.
— Это твое. Будь счастлив и добр, Кендар, — прошептал голубь и полетел к высоким облакам.
— Голубь! Голубь! — испугался Кендар. — Не улетай. К чему мне молодость и богатство без тебя?!