Он недооценил директора. И своего отца, который наверняка охотно всё сообщил.
– Хм.
– Из этого красноречивого ответа я делаю вывод, что ты понял проблему. – Директор улыбнулся, но в этот раз морщинки возле глаз не появились.
Лукас решил позже поискать в словаре, что значит «красноречивый».
Господин Арнольд молча ждал, что оказалось крайне неприятной тактикой. Щёки Лукаса горели. Почему в кабинете стало так жарко?
– Театральный кружок, – сказал тогда директор.
Должно быть, это шутка.
– Но я не умею играть в театре, – быстро сказал Лукас.
– Вот там и научишься.
– Но это невозможно.
– Почему?
– Мне это не нравится. – Какая ужасная идея! Да ещё и Элла тоже туда ходит. Она будет постоянно донимать его и сверлить своим взглядом.
– Нам всем иногда приходится делать в жизни то, что не нравится. Тебе не нравятся какие-то предметы, но ты учишь их, потому что они могут пригодиться в будущем.
Проклятье! Опять эти разговоры о том, что может пригодиться в будущем. Это может длиться бесконечно, да ещё и возразить ничего нельзя.
И действительно, последовала длинная тирада.
У директора Арнольда явно был богатый опыт. Его фразы казались заученными, словно он произносил их уже в сотый раз.
– …к примеру, математика, – подошёл к концу директор спустя пятнадцать минут. – Как бы то ни было, она важна.
– Хм. – Лукас боялся снова дать повод придраться.
– Значит, договорились? – спросил, наконец, директор.
И что Лукасу следовало ответить?
– Конечно. Я рад.
– Чуть больше воодушевления – и скоро мы увидим великолепный спектакль с тобой в главной роли.
От этого воодушевления у Лукаса стало ещё меньше. Возможно, худшего удастся избежать, если показать себя так плохо, что ему не дадут никакой роли. Разве что он мог бы стоять в углу, изображая дерево.
Директор, который всё это время его пристально рассматривал, добавил:
– Не стоит также забывать об оценках. В кружке их тоже ставят.
Он что, мысли читает? Лицо Лукаса, наверное, выдавало ужас.
– Я тоже был когда-то молод. А теперь можешь идти. – Директор уже повернулся к следующей папке.
За дверью Лукас сделал глубокий вдох и выдох. Он должен играть в театре! Как до такого могло дойти?
Он сердито толкнул вращающуюся дверь и вышел из школы под затянутое тучами небо. В тот же миг появились первые капли дождя.
– Какое совпадение! – раздался голос Эллы. – Ты тоже ещё здесь. – Послышался щелчок раскрывающегося зонтика. – По дороге домой можем продолжить наш разговор. Хочешь под зонтик?
Лукас молча натянул капюшон своей толстовки и поплёлся под дождём. Элла последовала за ним.
Пятничный сюрприз
Наконец-то!
Неделя подошла к концу, а с ней и мучения Лукаса. Случай с мессенджером привёл к тому, что ему запретили пользоваться Интернетом. Вдобавок отцу вдруг очень захотелось сделать из Лукаса математического гения. Они часами просиживали вместе в гостиной за каким-нибудь сложным домашним заданием с безжалостными дополнительными упражнениями. Из-за этого по вечерам Лукас валился с ног от усталости. Вернувшись в свою комнату, он тут же падал на кровать и засыпал. Лукас чувствовал себя как в тюрьме с двумя недремлющими надзирателями.
Но, к счастью, в конце недели пытка завершилась. Так как в субботу уроков нет, мать не будет больше его контролировать, а отец уже и так успел отказаться от затеи сделать из него гения.
– Теперь каждый из нас возвращается к своему внутреннему равновесию, – объявила мама Лукаса вечером. – Наш сын осознал свои ошибки, поэтому их можно простить и забыть.
– И больше не повторять, – подчеркнул отец, выразительно на него посмотрев.
Лукас угрюмо кивнул. Быть сыном учителя очень невыгодно. Как и иметь маленькую сестрёнку, в чём он за неделю успел убедиться снова. Сестрёнка-монстр, пробегая мимо него, каждый раз кричала:
– Интернета больше нет и никогда не будет!
Наконец ужин закончился. Лукас помчался в свою комнату и захлопнул за собой дверь.
– В этом доме нельзя хлопать дверью, – прокричал отец.
Лукас на всякий случай запер дверь на задвижку, приделанную с внутренней стороны. За окном темнело, и по стеклу настойчиво барабанили капли. В Винтерштайне постоянно шёл дождь и бушевал ветер.
Лукас натянул кроссовки, схватил рюкзак и потянул книгу на стеллаже, запускавшую потайной механизм. Стеллаж бесшумно скользнул в сторону. Когда он поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, его встретил приятный тёплый свет.