Он дотронулся до когтей. До тела, испещренного странными линиями, похожими на буквы, на слова. Под руками все было мягкое, податливое, будто он прикоснулся к бумаге. Это и была бумага!
Он вздрогнул и вдруг понял, откуда все это… Эндимион Спринг! Это он и никто другой!..
Ему захотелось развернуть бумагу, порвать — быть может, на ней там, внутри, он сумеет прочитать что-то. Какие-то слова, которые объяснят, что все это означает. Но было жалко уничтожать симпатичную ящерицу. Да и прислана она не просто так, а как знак чего-то. Но чего именно?
Поворачивая ее в руках, он внезапно нащупал на ее теле два утолщения, две крошечные кнопки. Надавил на них, и перед глазами раскрылись два прозрачных, почти невидимых бумажных крыла. Ого! Он поднес ящерицу ближе к свету и увидел то самое, что видел уже вчера, когда держал в библиотеке книгу с пустыми страницами, в которых словно билась кровь.
И вовсе это не ящерица, понял он. Ведь у нее крылья! Это небольшой дракон, сделанный из волшебной бумаги. Из бумаги, которая, возможно, приведет его к самому Эндимиону Спрингу.
И тогда тайна раскроется… Или не раскроется.
Глава 9
Блейк так был поглощен произошедшим, что совсем позабыл о времени. К счастью, желудок напомнил ему о необходимости поесть, и тут же возникла мысль о встрече с матерью.
Схватив на кухне яблоко, он бросился в комнату, чтобы одеться. Когда он проходил мимо двери в комнату сестры, ему показалось, что бумажный дракон, который все еще был у него в руке, шевельнулся.
— Эй, ты останешься у меня, — сказал ему Блейк. — Я не собираюсь делить тебя ни с кем.
Он положил дракона на столик возле кровати, сжевал яблоко, почистил зубы. Потом надел куртку, нацепил на плечи школьный рюкзак, с которым редко расставался — реже, чем Дак со своим желтым плащом, — и собрался уходить. Но увидел кусок материи, в который был завернут дракон, снова завернул его, сунул в рюкзак и наконец вышел, не забыв взять запасные ключи.
Двадцать минут спустя он оказался возле книжной лавки, где вчера видел бездомного старика с собакой. Ни старика, ни собаки там не было, и вообще улица была пустынной, если не считать туристов. Впрочем, не считать было нельзя — так их много и так они шумели.
Отсутствие странного нищего (возможно, он вовсе не нищий?) разочаровало Блейка — хотелось с ним все-таки поговорить, но зато пришла в голову мысль, которая понравилась: попытаться найти в магазине книжку, которую вчера хотела приобрести его мать, и, если хватит карманных денег, купить ей в подарок. Чтобы не злилась на него за вчерашнее.
Он похвалил себя за сообразительность и толкнул дверь в книжную лавку. Внутри она выглядела длиннее и уже, чем казалось с улицы, а книг было немереное количество — почти как в Бодлианской библиотеке.
Он не знал ни названия книги, ни автора, только помнил, что она про бабочек и с очень красивыми рисунками. В помещении, кроме него, не было ни души, если не считать продавца, возившегося в витрине.
— Простите, — сказал Блейк, — а где…
Продавец не дал ему договорить.
— Романы, повести прямо, детективы сзади, фантастика справа, — не глядя на него, сказал продавец, — природа, искусство и прочая подобная штука слева, первые издания заперты под стеклом, иностранная литература, классика и детская на втором этаже.
Все это было произнесено на одном дыхании, как хорошо выученный урок. Блейк выслушал его с уважительным удивлением, но так и не понял, к каким полкам ему идти, и стоял в нерешительности. Продавец в конце концов повернул к нему голову и произнес:
— Ты еще здесь?
Он вылез из оконной витрины, подошел к Блейку, и тот увидел, что продавец примерно его роста, у него густые брови, сливающиеся над носом в одну линию, на нем выцветшая тенниска с названием рок-группы, о которой Блейк в жизни не слыхал, какие-то «Пластиковые динозавры», а на шее небрежно повязан длиннющий шарф всех цветов радуги, концы которого чуть ли не метут пол.
Блейк отступил назад. На мгновение ему показалось, что он попал прямиком в любимую книжку его сестры «Алиса в стране чудес». Чудес ему хватает — это был бы уже перебор.
Видимо, продавец думал так же, потому что спросил обыкновенным «продавцовским» утомленно-занудливым голосом:
— Чем могу помочь?
Блейк, как мог, попытался объяснить, что нужна книга про бабочек для его матери… стояла вчера в витрине.