— Ботаник, — подсказал Блейк.
— Что? — не понял профессор. — Ах, да, по-вашему теперь это называется именно так… И однажды этот самый «ботаник» нашел книгу, непохожую на все остальные на свете.
— Эндимион Спринг! — крикнул Блейк.
— Да. Легендарную книгу, в существование которой никто из нас не верил. Кроме того, он оказался единственным, кому она позволила заглянуть в нее…
— Как? — одновременно спросили Блейк и его сестра.
— Для остальных, — вполне серьезно и с грустью сказал профессор, — она оставалась тайной за семью печатями, почти в полном смысле слова. У нее были две застежки.
— А ключа не было! — догадалась Дак.
— Взяли бы да сломали, — сказал Блейк.
Профессор сокрушенно покачал головой.
— Ломай не ломай — она открывалась только под его руками… Я попробовал как-то, — виноватым тоном добавил он, пошевелив пальцами правой руки, — и у меня на всю жизнь остался след. Черный след.
— А отмыть не пробовали? — спросила Дак.
Он криво улыбнулся.
— Пробовал. Не получается…
— У моей… у той книги, которую я нашел вчера, — припомнил Блейк, — тоже были две застежки. Только они сломаны.
Профессор не ответил. Блейк обратил внимание, что у него сейчас ужасно усталый вид. И в голосе, которым тот продолжил рассказ, сквозило утомление. Он говорил как бы через силу.
— Какое-то время мы собирались вместе, чтобы выслушивать, что наш коллега вычитывал для нас из книги Эндимиона Спринга. Сначала это были рассуждения о Человеке-Тени, который обладает неимоверной силой и представляет угрозу для этой книги и для всего мира…
При этих словах Дак в ужасе закатила глаза, но Блейк заподозрил, что ей просто скучно стало слушать эти сказки и она притворяется до смерти напуганной. Ему же было интересно, он вслушивался в каждое слово профессора.
— …У молодого человека, нашедшего книгу, — вспоминал Джолион Фолл, — был странный голос, похожий на пламя свечи, которое колеблется, никнет и, кажется, вот-вот угаснет совсем. Этим голосом он и вещал нам о возможном появлении Тени.
— Человека-Тени? — воскликнул Блейк.
Профессор утвердительно кивнул.
— Да, но мы не знали тогда, что черную Тень уже отбрасывает один из нас.
— Как? — снова крикнул Блейк.
— Среди нас, — ответил профессор, — находился предатель, чья душа была черным-черна.
Блейку подумалось, что такой черной тенью вполне мог быть тот, кто преследовал его вчера по дороге в библиотеку, а потом проник в нее.
Но он не успел высказать эту мысль, так как Джолион Фолл заговорил вновь, обращаясь уже не к нему и не к его сестре, а к самому себе:
— Какое-то время книга соединяла нас, мы были вместе… Весь наш круг любителей старинных книг… А потом этот круг распался. «Эндимион Спринг» и ее владелец исчезли неизвестно куда. Мы о них ничего не могли узнать.
Его голос — стало казаться Блейку — истончался и таял, как кусок льда в тепле, и в конце концов умолк. Как, наверное, голос того человека, о ком профессор рассказывал.
— А что потом? — спросил Блейк, осторожно всматриваясь в тени, которые сгущались в захламленной комнате.
— Не знаю, — не сразу откликнулся профессор. — Ничего еще не окончено. Посмотрим, что будет. Грядущее, как считают многие, пишет себя само.
Блейк с беспомощным видом покачал головой.
— Я почти ничего не понял, мистер Фолл. Чего от меня хочет эта странная книга? Я ведь всего-навсего мальчишка. Школьник. Что я могу и что должен сделать, если вдруг найду ее? Если она опять попадется мне? Вы можете ответить?
Тот в упор взглянул на него и сказал не слишком уверенно:
— Думаю, она сама… Эндимион Спринг сам откроет это тебе, Блейк. Если пожелает.
Блейк передернул плечами: слова были тоже непонятны и неубедительны.
И тут подала голос долго молчавшая Дак.
— Я никак не возьму в толк, почему книга такая опасная. Зачем ей это надо?
Профессор перевел на нее усталые, мудрые, как у старой совы, глаза.
— «Эндимион Спринг», — произнес он тоном лектора, — особенная книга. Само имя Эндимион, по древнегреческой легенде, принадлежало прекрасному юноше-пастуху, которого бог Зевс усыпил, чтобы сохранить ему вечную юность.
— А книга-то про что? — снова спросила Дак.
— В ней говорится обо всем, что было, есть и будет в этом мире. Обо всем, что мы знаем — или думаем, что знаем. Она объясняет прошлое и предсказывает будущее. Даже замахивается на то, чтобы ее считали самой Последней Книгой в мире. Завершающей.