— Неужели правда, все можешь? — удивилась Бабочка. — Жители болтают, что ты волшебник. Только я не верю этому. Какой же ты волшебник? Ты самый обыкновенный человек.
— Может быть, я и не волшебник, — обиделся Равнодушный, — но могу сделать все, что захочу.
— Не верю, — сказала девочка. — Докажи, что ты волшебник. Как ты стал волшебником? Ведь Начинай-Неза-канчивай рассказывал мне, что ты был самым обыкновенным крестьянином.
Задетый словами Бабочки Равнодушный отвернулся и замолчал. «Сказать, не сказать? Если расскажу, она еще больше будет уважать меня и бояться, будет исполнять все мои желания».
А Бабочка помолчала немного и снова начала:
— Ты не сердись на меня. Я, правда, сомневаюсь: волшебник ты или нет? Расскажи, пожалуйста.
— Ну, так слушай… Еще не очень давно, лет шесть тому назад, — начал Равнодушный, — я жил на острове так же, как и все его жители, ^месте с рыбаками я ловил жирных бычков, плоскую камбалу и юрких окуней. Вместе с крестьянами выращивал рис, и было у меня свое поле.
Когда к поселку подходило стадо антилоп, то вместе с другими я охотился на них, чтобы вдоволь было вкусного мяса. Словом, все было у меня, как у всех.
Но однажды у Бамбукового Корня случилась беда. Его корова попала в болото, и ее начало засасывать. Услыхав тревожное мычание, Бамбуковый Корень выбежал, но один сделать ничего не мог. И он побежал ко мне, своему соседу.
— Выручай, — попросил он меня. — Возьми веревку, корова провалилась в болото, надо вытащить.
Я тогда только что вернулся с охоты, ноги гудели от долгой ходьбы, а руки и спина ныли от тяжелой работы.
— Не пойду, — сказал я Бамбуковому Корню и прямо при нем свалился на кровать. — Устал, сил нет.
— Ну, пожалуйста, пойдем. Мне некого позвать на помощь, — умолял меня Бамбуковый Корень. — Все живут далеко.
— Я не виноват, что твоя корова попала в болото. Ты видишь — я устал, с места подняться не могу.
— Эх ты, равнодушный, — проговорил Бамбуковый Корень, надвинул на лоб шляпу и ушел, хлопнув дверью.
Пока он шел к другому соседу, к Пальмовой Коре, пока они прибежали на болото с веревками, корова уже погибла. Я, конечно, сделал нехорошо. Но я так устал и так не хотелось подниматься с постели.
А в другой раз пришел ко мне Пальмовая Кора и попросил взаймы мешок риса.
— У меня кончился рис, — объяснил он. — А до нового урожая еще далеко, но ты не беспокойся, я как соберу урожай — отдам.
Я бы, конечно, дал ему рису, но у меня его осталось совсем мало: один мешок. Я так и сказал ему: нет у меня, последний мешок остался.
— Эх ты, равнодушный, — повторил Пальмовая Кора слова Бамбукового Корня. — Слышал я об этом, да не очень верил. А это правда, оказывается.
Конечно, Пальмовая Ксра не умер с голоду, добрые соседи собрали ему, кто чашку риса, а кто и ведерко, и он дотянул до нового урожая. А ко мне прочно прилипла кличка «Равнодушный».
Если я шел по улице, от меня отворачивались и не хотели со мной здороваться. Если выходил охотиться или на рыбную ловлю, все сразу отходили от меня, как будто я распугаю рыбу или мешаю им.
Мальчишки бегали за мной стаями и кричали:
— Равнодушный! Равнодушный!
И я стал думать о том, как бы уехать с этого острова; Но как? Рыбацкие лодки, которые у нас были, очень ненадежны, и пускаться на них в открытое море очень опасно. Самому сделать корабль… Я не мог. И только ждал, когда мимо проплывет какое-нибудь судно и я уеду на нем далеко-далеко. Так я полюбил море. Я забирался в укромный уголок на берегу и часами сидел там. Рыбачил, чтобы прокормиться, и все ждал, когда придет какой-нибудь корабль.
И однажды, когда я пришел на берег, я увидел на гальке какой-то странный предмет. Шаловливый ветер шевелил пожелтевшие от времени листы. Я поднял необыкновенную находку. Это была кожаная книга. Листы ее были желтоватыми и твердыми, а обложка сделана из черного дерева. Повертел я находку в руках, не зная, что с ней делать. Потом взял уголек от костра и написал первое, что пришло в голову на первой странице:
«Все вы называете меня Равнодушным и безразличным к чужому горю. Я хочу, чтобы никто никому не помогал, а каждого, кто поможет, я брешу в клетку к свирепому тигру».
Книга мне показалась ненужной, и я забросил ее в прибрежные кусты. Зато вечером, возвращаясь домой, я увидел, как маленький мальчик тащит огромный мешок риса. Он согнулся под его тяжестью, колени у него подгибались.
— Ну-ка, помоги, — безразлично бросил я Пальмовой Коре. — Видишь, мальчишка с ног валится.
Я бы сам помог, но тогда я был зол на этих сорванцов-мальчишек, которые прозвали меня Равнодушным.