Она положила перед Читай-Листаем горку лепешек, поставила кувшин с парным молоком. Голодный Читай-Листай засовывал в рот по целой лепешке, запивал молоком и медленно поднимал глаза к небу: «Вот теперь-то на сытый желудок я напишу стихи еще прекраснее, чем написал раньше».
А хитрая Лоточница приговаривала:
— Ешь, голубчик, ешь, голубчик, — и без конца повторяла стихи, даже тогда, когда ей можно было бы их и не говорить.
Отяжелевший от еды, осоловевшими глазами поэт смотрел на Лоточницу. Она, мягко двигаясь по хижине, принесла ему подушку, взбила ее, положила около Читай-Листая и нежно проговорила:
— Усни, родимый. Месяц бродит молодой. Я тебе стихи прочитаю.
Читай-Листай, боясь за свое сокровище, с опаской поглядел на Лоточницу, но потом положил голову на подушку, а книгу засунул под подушку. «Отсюда не возьмут», — мелькнуло у него в голове, и он закрыл глаза. А Лоточница все так же мягко бродила по хижине, то обтирала пыль, то подметала пол и беспрестанно повторяла про себя стихи про ветер, про речку и месяц.
Когда Лоточница увидела, что Читай-Листай уснул, она соломинкой пощекотала ему за ухом. Читай-Листай спал и во сне шевелил губами, видимо, читал свои новые стихи. Когда Лоточница дотронулась до его щеки соломинкой, он повернулся на другой бок, и голова его скатилась с подушки. Этого только и надо было Лоточнице. Она вытащила из-под подушки книгу.
ПОКИНУТЫЙ ВСЕМИ
Лови-Хватай проснулся от того, что на постели стал громко декламировать стихи.
«Никак волшебная книга опять у Равнодушного. Никто, кроме него, не может придумать такое… Заставить читать глупые стихи. Нужно бежать к нему на службу».
Лови-Хватай оделся и направился к Равнодушному.
Равнодушный встретил помощника у ворот своего дворца. Опершись спиной о столб ворот, он смотрел в пространство и, казалось, не видел, что к нему приближается Лови-Хватай.
— Добрый день! — приветствовал его Лови-Хватай, а про себя подумал: «Видать, зазнался, снова захватил волшебную книгу и знать ничего не хочет», — и еще раз повторил: — Добрый день, Равнодушный!
Равнодушный посмотрел на Лови-Хватая недовольными мутными глазами и махнул рукой.
— А-а-а! Пропади все пропадом.
Лови-Хватай озадаченно тряхнул волосами.
— Как поживает наш правитель Равнодушный? Хорошо ли спал? Как ел? — любезно осведомился он.
— Да ты что?.. Смеяться надо мной пришел, — возмутился Равнодушный. — Как ел, как спал».. Да ничего не ел. Кто-то захватил мою волшебную книгу, стер все законы, и ни один житель острова не несет мне ни молока, ни лепешек, ни рыбы. Мне есть нечего. Посмотри! — Равнодушный взял оторопевшего Лови-Хватая за плечи и ввел во дворец. — Вся стража от меня ушла, некому меня охранять. Видишь, никого нет.
Лови-Хватай осмотрелся. Запустение царило в комнате. Там, где грудой лежали кокосовые орехи, гранаты, стояли крынки с молоком, было пусто. Хрустела на полу скорлупа от кокосовых орехов, а с потолка свисали бечевки. на которых когда-то висели тяжелые связки бананов.
«Неужели у него нет волшебной книги? — размышлял, озираясь по сторонам, Лови-Хватай. — Кто же мог записать в ней такое глупое желание? Наверно, он от меня скрывает», — а вслух сказал:
— Почему ты снова не запишешь свои законы к волшебной книге? И снова тебе понесут и молоко, и лепешки, и вкусную рисовую кашу.
— Да ты что смеешься надо мной! Я же сказал, что нет у меня волшебной книги. Петрушка украл, а теперь я совсем разорился. Нет у меня ни слуг, ни стражи, никто не стирает мою одежду и не стелет постель. Меня целыми днями заставляют читать стихи, дышать-то невозможно. По это все проделки Петрушки!
Равнодушный сел посреди комнаты, подвинув к себе крышку сундука, и жалобно посмотрел на Лови-Хватая: дескать, вот все мое богатство. Но жалости и сочувствия в глазах помощника он не увидел. Тот думал, что книга не у Петрушки, а наверно, у Читай-Листая. А Равнодушный, заметив безразличную физиономию помощника, разозлился. Он вскочил с пола, пнул подвернувшуюся под ноги кокосовую скорлупу и схватил Лови-Хватая за шиворот.
— Ты мой помощник. Почему мне не помогаешь? Почему не останешься прибрать постель, принести еду?
Лови-Хватай в первую минуту оцепенел, увидев такую вспышку, но быстро сообразил, что теперь ему Равнодушный не страшен, сбросил с плеча его руку.
— Найди себе других помощников. Я тебе не слуга.
Он повернулся, выбежал из комнаты и выскользнул из ворот. Равнодушный за ним.
— Вернись! Не оставляй меня, — причитал он.