Пальмовая Кора! Бамбуковый Корень!».
— Безобразие! — бросился к работающим Равнодушный. — Как вы смеете ему помогать? — И крик застрял у него в горле. Но что он мог сделать? Наказать всех? Но тогда у него не будет ни помощников, ни слуг, ни стражников, — и он замолчал.
«Наказанием тут ничего не сделаешь, — размышлял он. — Нужно просто учить людей равнодушию. Как я раньше об этом не подумал? И, конечно, поручу это дело Читай-Листаю. Ведь он все-таки не помогает Петрушке строить дорогу, а стоит и считает: кто, что и сколько делает».
ТЕРМИТЫ
Правитель не любил откладывать дело в долгий ящик. Подумал он о том, что нужно учить равнодушию жителей острова, и сразу решил послать Читай-Листая учить этой мудрой науке. Читай-Листай, как всегда, аккуратно отправился выполнять задание. Для занятий он выбрал большую поляну с мягкой, зеленой травой.
«Только как же быть? Меня плохо будет видно», — подумал он и заметил в конце поляны широкий пень, стоявший рядом с термитником. «Вот на этот пень я и заберусь. Отсюда всем хорошо будет видно меня и слышно».
Читай-Листай собрал всех жителей и начал первое занятие.
— Вы все знаете, — проговорил он, — что живем мы в стране мудрого Равнодушного, и поэтому наш правитель распорядился, чтобы все мы отлично знали, что такое равнодушие и могли бы следовать правилам равнодушия всю свою жизнь.
Читай-Листай немного помолчал, чтобы привлечь внимание к своим словам, и снова заговорил:
— Посмотрите на правителя и берите с него пример.
Он всегда бодр и всегда весел, потому что его ничто не волнует и не огорчает. Он всегда поступает умно и правильно, потому что не может ошибиться. Ему безразлично, как поступать. Вы подумайте, — продолжал он, ободренный тишиной, которая установилась, — как хорошо быть равнодушным!
— Да, хорошо, — пробормотал Петрушка. — Сейчас мы узнаем, так ли ты равнодушен, как говоришь об этом.
Он нашел длинный прут, засунул его в самый центр термитника, повернул несколько раз, а потом бросил так, чтобы конец прута упирался в пень. Читай-Листай не заметил этого. Он был оче^ь увлечен, перечисляя основные выгоды равнодушия.
— Равнодушные никогда не страдают, — говорил он, — потому что они не чувствуют боли. — И вдруг воскликнул «ой!» и подпрыгнул на месте. — Равнодушные не страдают, потому что никого не любят. — Он опять подпрыгнул и опять воскликнул «ой!».
— Ага! — отметил Петрушка. — Действует.
Термиты и в самом деле действовали. Потревоженные в своем убежище, они выбирались наружу и прямо по пруту вереницей ползли на пень, где возвышалась фигура Читай-Листая. Их становилось все больше и больше. Термиты забирались на его одежду, на руки, добрались до головы. А Читай-Листай продолжал занятие.
Объяснив, почему равнодушные не страдают, он стал говорить, почему у них не болят руки и не ноет спина.
— Равнодушный… — продолжал он и воскликнул «ой!» и почесал пятерней голову, — всякую работу, — и опять воскликнул «ой!» и почесал спину, — делает с прохладцей, спустя рукава, поэтому он и не устает. Ой! — опять крикнул он.
И следом за этим раздалось насмешливое восклицание Петрушки:
— Ой-лю-ли!
Слушатели, наблюдавшие, как Читай-Листай ежится, почесывается, дрыгает ногами, и извивается, наконец-то увидели, как на прут ползут термиты и забираются на бедного учителя. А тот, взбрыкивая ногами, почесывался, двигал руками и продолжал:
— Равнодушных никогда не гложет зависть. Ой! Ой! Ой! — три раза подряд выкрикнул он.
А Петрушка, Пальмовая Кора и Бамбуковый Корень дружно поддержали:
— Ой-лю-ли!
И следом раздался дружный взрыв смеха.
— Ему все равно, что у него есть и чего нет. Хороша у него хижина или плоха. Ему безразлично, как живет сосед. — И после каждого слова неизменно повторял «ой! ой!» и пытался сбросить надоевших термитов.
Зато теперь после «ой!» Читай-Листая разносилось громче «ой-лю-ли!», потому что теперь вместе с Петрушкой кричали все. И после каждого выкрика «ой-лю-ли!» раздавался дружный взрыв смеха, такой громкий, что долетал к Равнодушному через открытые окна его дворца.