РОЗДАЛ
Начинай-Незаканчивай и Бабочка опять побрели куда глаза глядят. О Петрушке они не говорили, но каждый думал, что хорошо бы встретить этого неунывающего мальчишку. Может быть, он сумел бы им помочь устроиться на работу. Бабочка тащила Начинай-Незаканчивая за руку, потому что сам он не смог бы идти. И они медленно брели по дороге, по той самой дороге, по которой навстречу им шел Петрушка. Ему тоже не повезло: он не нашел работы.
— Что с вами случилось? Разве вы ушли от Лоточницы? — спросил Петрушка, едва поравнявшись с ними.
— Она прогнала нас, — сказала Бабочка и заплакала.
— Она не заплатила, — начал Начинай-Незаканчивай и запнулся…
— Расскажи, Бабочка, получше Да не плачь. Ничего страшного не случилось.
Начинай-Незаканчивай, Петрушка и Бабочка уселись под акацией. Девочка рассказала, как несправедливо обошлась с ними Лоточница и как выгнала их со двора.
— Все злые и несправедливые кругом, — закончила Бабочка, — и все только и стараются нас обидеть
— Но злых и несправедливых всегда наказывают, — ответил Петрушка.
— Да, наказывают… — не согласилась Бабочка. — Вот ее никто не накажет за то, что она нас так обидела.
— Как, никто не накажет? Я ее накажу.
— Не ходи, — Начинай-Незаканчивай хотел сказать ему: «Не ходи к ней, она и тебя обидит», а Бабочка продолжала, потому что с отцом она думала одинаково.
— Не ходи. Она вон какая злая, тебя тоже обидит.
— Не бойся за меня, — беспечно свистнул Петрушка. — Уж я с ней как-нибудь справлюсь. А вы пока идите к рыбаку Соленому Ветру. У него здесь есть хижина. Когда он приезжает рыбачить, то живет в ней.
Начинай-Незаканчивай с дочерью пошли к Соленому Ветру, а Петрушка, подпрыгивая, побежал к Лоточнице. Лоточница только что нагрузила фруктами свою тележку. Она впряглась в оглобли, попыталась сдвинуться с места и тут услышала звонкий голос:
— Здравствуйте! Я пришел наниматься на работу.
Лоточница с облегчением опустила оглобли тележки и подняла голову.
— Ха-ха-ха! — засмеялась она. — Вот так работник: от горшка два вершка. Тебе только людей смешить да на дорогу камни таскать. А на деле ты банан от винограда не отличишь. Ха-ха-ха! Продашь апельсин вместо граната…
— А вы не смейтесь, — возразил Петрушка. — Вы лучше попробуйте… Я умею фрукты сортировать. Только посмотрите.
— Где уж попробовать, — опять не сдержалась Лоточница и опять захлебнулась смехом. Все ее туловище заколыхалось от этого смеха, и по круглой щеке из правого глаза покатилась слеза. Она вытерла ее и сквозь смех продолжала: — какой помощник выискался. Вы посмотрите на него!
Лоточница подошла к тележке, выбрала три самых недозрелых граната и, все еще смеясь, швырнула их Петрушке.
— Вот, бери апельсины и убирайся. Такому работнику только бы с голоду не умереть.
А Петрушка ловко поймал один за другим гранаты. Как ловкий фокусник, подбросил все три высоко в воздух, поймал и один за другим побросал обратно в тележку, на то самое место, где они лежали.
— Вот так нужно укладывать гранаты, — проговорил он.
— Ладно, ладно. Оставайся. Авось научишься и серьезнее станешь, — проговорила Лоточница, а про себя подумала: «Пусть повозит тележку. Не будет слушаться — прогоню! "
Сначала Лоточница не доверяла Петрушке. Она ни на шаг не отходила от тележки и кричала своим неприятным, пронзительным голосом:
— Кому фрукты? Берите бананы! Целые связки бананов! Вот прохладные апельсины! Апельсины!
Петрушка хотел во что бы то ни стало добиться доверия, и он придумал, как это сделать. Едва только Лоточница выезжала со двора, он начинал выкрикивать:
— Апельсины! Апельсины!
Берите фрукты, полезные продукты!
Берите больше, проживете дольше!
Его веселые присказки нравились, и к хозяйке приходило все больше и больше покупателей, а мальчик старался изо всех сил. И с каждым днем Лоточница все больше и больше доверяла мальчику. Когда фруктов оставалось немного на дне тележки, она ласково говорила ему:
— Съешь мандарин да останься тут за меня. За апельсин я беру лепешку, за три банана — две. Смотри не ошибись, — а сама шла то подремать к знакомой крестьянке, то поболтать с рыбаками.
Петрушка добросовестно обменивал фрукты и привозил ей все, что ему удавалось выручить. «Не мальчик, а клад. Вот бы всегда у меня работал, а я бы дома сидела», — думала она, а вслух говорила, что он зря ест лепешки, что он их не заслужил, что она даром поит и кормит его.