- Не буду я попрошайничать, даже не надейтесь!- завопила я. И поняла, что мобильный они мне ни за что не дадут, чтобы я не позвала никого на помощь. И спрашивать бессмысленно.
- Тебя никто даже не спросит, - обратившись ко мне, заявила цыганка. И продолжала разговаривать с бароном. - Вот видишь, Плеймн, она достаточно горластая, чтобы ее в толпе на ярмарке заметили.
Плеймн важно кивнул головой.
- А еще, - продолжила выкладывать барону свои предполагаемые планы на использование меня в целях наживы, - всегда можно потребовать у купца Лыжина отмены сделки и потребовать нашего коня назад, а если коня нет, то он должен будет вернуть его стоимость по той цене, что мы назначим.
- Вот это было бы лучше всего, - оживился барон Плеймн. - Но, как же мы потребуем у купца высокую цену, если лошадь, наверняка, уже сдохла?
- Ты об этом не страдай. Возьмите меня с собой, когда поведете ее возвращать, я на них своей силой так подействую, что они возроптать и не посмеют. В крайнем случае, мы сможем с Лыжина потребовать, чтобы взял ее к себе на работы, а за платой будем мы приходить, пока за коня не рассчитаемся, - уверила барона Аза.
- Ну, что ж. Утро вечера мудренее. Завтра свое решение объявлю, идите, отдыхайте.
- Кто такой этот Лыжин, бизнесмен, олигарх? - спросила я у Зары.
- Наверное, я не очень хорошо русский знаю, потому что не понимаю, о чем ты, - ответила она. - Лыжин - богатый купец, живет в центре села, где у нас ярмарка по воскресеньям. Съезжается со всей округи народ. Большая ярмарка. Плеймн рассказал по-цыгански, что тебя, полуживую, вчера в конце ярмарки вывели из дома Лыжиных, собрались отдать в больницу. Наши цыгане ехали мимо, и Аза сказала ему, что ты вовсе не больная, и богатая, наверное, потому что ухоженная и руки нежные, нам пригодишься. Можно на коня обменять, они его никак не могли продать, он старый был, беззубый.
- А как я к этим Лыжиным попала, интересно?
- По-моему, наши не знают, - ответила мне Зара.
А тем временем вокруг уже гремели бубны, с перебором играли гитары и «Цыганочку с выходом» плясала молодежь.
Больдо подхватил Зару и вскочил в круг танцующих. Он отобрал бубен у какой-то молодайки, вручил его Заре, и та полетела, стуча в него, то широко ступая, да так стремительно, что юбка девушки не успевала за своей хозяйкой и развевалась позади нее парусом, словно пышный беличий хвост. А то молодая цыганка замедляла ход, и, снижаясь, падала на подогнутые ноги и, изгибалась, трепетала пойманной в сети золотой рыбкой.
«Какая прелесть», - подумала я, стараясь не заморачиваться страхами о своем завтрашнем дне, а наслаждаться этим летучим танцем, чувствовать горячее чувство взаимной любви, объединяющее этих двух красивых людей.
Но тут вышла к танцующим какая-то женщина и властным голосом подозвала Больдо к себе, остановив их танец с Зарой. Тот послушно подошел, женщина еще что-то сказала и он, понурив голову, ушел с площадки, только издали помахал Заре рукой.
Я подошла к огорченной Заре.
- Вот видишь, как меня будущая свекровь не любит. Ни за что меня в невестки не возьмет, хотя Больдо говорит, что никакую другую женой не назовет, кроме меня, как бы мать ни сопротивлялась. Это все из-за приданного, слишком мы с мамой бедные, а они, хоть и тоже не очень богатые, но надеются, что красавец сын непременно приведет им богатую невесту и они поднимутся, достигнут высот необозримых, вершин горных.
- Ты еще можешь при подобных обстоятельствах шутить, Зара! - удивилась я.
- А сама? Парня потеряла, дом потеряла, разобраться в своем положении не можешь, а улыбаешься и радуешься жизни, как будто знаешь, что все будет завтра хорошо, обязательно хорошо. У тебя положение еще непонятней, ты же держишься?
- Я не знаю, что все будет хорошо завтра, я надеюсь на это, а моя мама говорит, что человек живет надеждой. Так и меня воспитала, я всегда надеюсь, что отыщется из любой трудной и безвыходной ситуации простой и понятный для человека выход.
- Спокойной ночи, Зара, - сказала я на прощанье.
- Лачи рат, Даша, - ответила по-цыгански мне новая подруга.
Часть 4
На следующее утро разбудило меня не солнце, а Шанту.
- Вставай, красота. Плеймн наказал тебя к купцу Лыжину вести. Расторгнем сделку. Если вернет коня, хорошо, а если нет, то ты будешь у них работать, а за жалованьем твоим из табора будет кто-нибудь приходить. Так что быстренько давай шевелись, собирайся.
- Мне в этой одежде идти или джинсы мои отдадите? - спросила я без всякой надежды принять хоть отчасти цивилизованный вид. И интуиция моя, как в воду глядела.
- Что такое джинсы? Штаны твои, что ли? Да, нет, конечно! Ишь, чего удумала, в мужичьи штаны рядиться да в люди идти! Завяжу уж, так и быть, тебе эти штаны в узелок, но предупреждаю, что тебе и у Лыжина надевать их не позволят даже темной ночью, а не то что средь бела дня.