Я решила, что пусть тешится Шанту думками, не буду ее раздражать своими возражениями, но ведь ясно, что этот Лыжин не может оказаться таким же темным, как цыгане.
- Коло с Азой тебя поведут, - напоследок сообщила Шанту и вышла из шатра.
Но, оказалось, меня ждала еще и Зара.
- Прощевай, подруга, - обняла меня она, и пошла провожать к месту брода.
Я испугалась, что придется заходить в воду и спросила:
- А нельзя ли речку не переходить, а то мне страшно?
- Не бойся, - успокоила меня Зара. - Можно, конечно, пройти через Новогригорьевку, там мост есть, но это гораздо дальше.
Я даже подпрыгнула! Таких совпадений точно не бывает! Это Зеленокумск!
Но от этого открытия мне стало ничуть не легче понять, что вокруг меня творится. Если это Зеленокумск, то тогда почему же я его не узнаю, спрашивается?!
- Зара, я еще больше заблудилась в пространстве! Это мой Зеленокумск.
- Какой там Зеленокумск! Выдумала тоже! Это село Воронцово-Александровское!
- У нас в Зеленокумске тоже есть район Новогригорьевки, а так не бывает, чтобы столько совпадений было. Почему, скажи, я узнать не могу окрестности? Почему никогда не видела ваш табор, а Шанту мне сказала, что после каждого наводнения, после спада воды вы здесь разбиваете табор? В Зеленокумске уже лет пятьдесят не бывает наводнений. Было, говорят, очень давно, году в 84-м, но тогда прорвало плотину в далеком от нас водохранилище. Речка Кума уже давно не разливается и не мелеет. Так-так, что же происходит? Задурилась я насовсем.
- Не волнуйся, Даша, разберешься, - успокоила меня Зара. - Вон Аза идет, у нее спроси, она многое знает, может, поможет и тебе.
К берегу приближалась Аза, а чуть позади неё вразвалку шел цыган, трудноопеделяемого возраста.
- Ну, что, тебе коня вести или сама ножки намочишь? - спросила Аза, обращаясь ко мне.
- Зачем коня? Через речку перевозить?
- Догадливая, - пробурчал Коло.
- Нет, коня я боюсь еще больше, чем утонуть. Сейчас еще утро, может никакой дохлятины не успели в речку набросать? Буду надеяться, - сказала я, мы обнялись с Зарой, прощаясь, и пошли к воде. Вода была по-утреннему прохладная, и я ее уже любила, потому что уже знала, что это наша Кума, что я в своем Зеленокумске, что мне совершенно все равно, как его называют таборные цыгане, от которых, как я считала, я вот-вот избавлюсь.
Глядя, что делает Аза, я зажала свои алые стиперы в левой руке, и, приподнимая над водой все три юбки правой рукой, вошла в реку. Коло замыкал нашу процессию, закатав штаны выше колен. Он поднимал сапоги над головой, как будто боялся, что вот-вот из речки выскочит кто-то и унесет эти сапоги на дно: дохлая свинья, например, или крокодил, ха-ха-ха, - невольно прыснула я, когда представила себе эту картину. Мне стало смешно!
Аза услышала мое хихиканье и серьезно, даже с некоторой угрозой в голосе, сказала:
- Ты не смейся, тебя у Лыжина ничего хорошего не ждет.
- А нам все равно, а нам все равно, - пропела я за Юрием Никулиным и продолжала наслаждаться родной рекой.
Вода в ней мне напомнила детство, наши с братом походы в магазин за хлебом, откуда мы возвращались и без денег, которые благополучно теряли, и без хлеба, который не на что было купить, и с высохшими после купания в речке трусами, которые сушились, старательно развешенными на выросшем неправильно, полулежачем тополе, на который легко было взобраться, и который среди нашей детворы назывался «сушилкой».
На мамин вопрос: «Где же хлеб?», мы, пробегая мимо нее, отвечали однозначно: «Деньги потеряли». «А где ж вы были?» - «Искали их». Главный прикол в том, что и тот, и другой ответы наши были правдой. А мама, уверенная, что мы деньги просто потратили, наказывала нас всякими запретами. Лучше бы на речку отпускала, тогда бы я получше плавать научилась, а то теперь учись или на море за пару летних недель, или в бассейне во дворе. А сама нам рассказывала, что, будучи детьми, они начинали в Куме купаться, когда еще по ней льдины плыли.
Так весело мы шли и шли и вышли в центр города, к дому Кащенко. Вот тут я вновь насторожилась, и опять меня охватил ужас непонимания окружающей обстановки и ощущения, что это не явь, а сон.
Таким дом Кащенко я никогда не видела! Он казался только что отстроенным, новым и ухоженным как-то не по-нашему, не по-современному. Когда мы, обогнув его, вышли на площадь, где теперь верхний парк, парка перед нами не оказалось. Стояли торговые ряды, лавчонки, но торговли не было. Не было деревьев, не было асфальта, люди ходили изредка, одетые не так, как одеты мы в нашем 2016 году.