В каком-то бункере насчитывалось трое экс-подопытных, и они усердно выращивали грибы, которые усердно произрастали на полу, покрытом слоем черной грязи. По грибам ползали белесые слизни, которые, видимо, после своей своевременной кончины становились белковой добавкой к рациону растений. Кстати, в такой интересной теплице мерцал слабый свет, и растительность баловалась теплом. Это означало, что бывшим отдыхающим удалось раскочегарить электрогенератор. Тот работал либо с помощью потока подземной воды, либо на дизеле. Немного погодя я приметил нефтяные радужные разводы на луже. Это убедило меня, что в подземелье имеются запасы топлива.
Потом мне дали полюбоваться садками для червей - с ними возились, отдавая весь душевный жар, еще двое энтузиастов. Они перемешивали почву, в которую снизу через дырчатые трубочки воскурялась теплая ласковая влага. Кроме того, усердные работники кропотливо пересаживали слабых маленьких червячков в ящик с подкормкой в виде какой-то плесени. Чуть ли не колыбельную им пели. А вообще, разводимые тварюшки были мясной породы, происходящей, видимо, от дождевых червей, но смутировавшей в лучшую гастрономическую сторону после добавления каких-то генов. Уж не человеческих ли, мелькнуло невеселое подозрение.
Все эти безмятежно ползающие носители белка, наверное, должны были служить снедью для подземной колонии. В чем я убедился на кухне, где работали большие мясорубки с электроприводом. Румяные повара предложили мне испробовать свои «червивые» пирожки, но я благоразумно отказался. Все-таки отобедал каких-нибудь пару часов назад.
Потом гид-Саид любезно предъявил спальни «по интересам». Здесь стояли двухярусные солдатские кровати, оставшиеся с военной поры. Но к каждой койке пришпандорена была педально-рычаговая система. Кажется, для того, чтобы сделать пробуждение еще более сладостным. Лежащие бойцы трудового фронта, как выяснилось, имеют возможность с утреца порадовать себя гимнастикой и заодно прибавить напряжения в электросеть.
Одна спальня полагалась для бойцов. Тут находились пирамидки, составленные из крепких палок с рукоятями, напоминающих китайские тонфы, на крючьях висели трехзвенные нунчаки, цепы и прочие приспособления для вышибания мозгов и переламывания ручек-ножек. Какой-то упорный человек методично толок пальцами кирпич в ступе, что, впрочем, не мешало ему посредством педалей давать электроэнергию родному подземелью.
Другая спальня явно предназначалась для работяг. Потому что прямо в ней располагались корыта с грязными робами, вычищенные кирки и лопаты. А также колония почек, которую необходимо было обогревать с помощью дыхания и тех самых педальных генераторов. К тому же отхожее место в углу было обсажено улитками, специализирующимися по части фекалий.
С работы вернулся один из тех парней, что трудились в грибнице. Он взял пару почек и выдавил что-то из них прямо в рот. А потом посадил одну из них - трубчатую - к себе на шею и улегся в койку. Через минуту глаза его прикрылись, а рот ощерился. Так с улыбочкой он и провалился в какой-то отпад.
– Через полчаса товарищ работник очнется и снова с радостью отправится на работу, - пообещал Никудыкин-Саид.
– А сколько у него длится, так сказать, рабочий день?
– Так сказать, двадцать четыре часа. Причем нам не требуется выплачивать ему премиальные, сверхурочные и вывешивать его физиономию на доске почета.
– Правильно, уважаемый Саид. Как же иначе, если труд стал первейшей необходимостью. А трудовое тело не требует ленивого вкушения пищи во время обеденного времени. Насколько я понимаю, пролетарию достаточно в перерывах между первой, второй и третьей сменами выдавить немного пользительного сока из своего почковидного собрата-сосестры. Потом собрат-сосестра еще поделится с ним дозой «покоя и тихого веселья». А чуть позже пролетарий обогреет, оросит и подкормит своих собратьев-сосестер. Сидя же на горшке, помечтает о близящейся гармонии, затем сыграет в шашки-шахматы с башковитыми почками-троллями. Здорово организовано. Только немного напоминает зверинец.
Я ехидничал, но уважительно, потому что дрожь пробирала. Из-за осознания скрытой мощи новой системы. Каждый ведь тут доволен своей судьбой и голосует руками-ногами «за». Еще, наверное, придется подо все это подлаживатся.
– Причем тут зверинец, дорогой друг? - кротко отозвался Саид. - Эти почки - части, органы человека, только отделенные от него. Они наделены самостоятельным существованием и элементами разумности только в интересах человека. В разных и специальных интересах. А что касается бесконечного рабочего дня, то гляньте вокруг, сколько мы успели натворить всего за одну неделю. Чего же мы сможем учудить за месяц, год? А если нас станет больше? Но бесспорно, формы культурного отдыха, непротиворечащие труду, будут поощряться. Например, художественное кормление червей, выращивание грибов разных симбиотических видов а-ля икебана, ритмичные танцы и песни при обслуживании механизмов и насаждений. Например, многим кишечнополостным нравятся звуковые колебания наших голосов…
– Давайте, почтенный Саид, вернемся к карте Советского Союза, - предложил я. - Наверняка, вы собираетесь его осваивать как целину.
– Карта нам сейчас не понадобится, потому что висит в голове… Как вы, наверное, догадались, мы собираемся быть частью СССР, к тому же растущей, к тому же самой передовой. Мы станем его центральной нервной системой, постоянным источником стремлений и воли. И сам Союз начнет расти во все стороны, на запад, юг и восток - так же, как наиболее жизнеспособное растение отвоевывает землю у более слабых. В итоге, на гербе державы не зря будет изображен земной шарик.
– Как к вашим задумкам отнесутся те, кто сейчас себя считает центральной нервной системой? - поинтересовался я у растущей и самой волевой части Советского Союза.