Профессор взял блокнот и, перечитав радиограмму, улыбнулся:
— Неплохо получилось. Слов много, а по существу ничего конкретного не сказано. Пусть немцы утешаются, что секрет «Радара» раскрыт. Посылайте.
Ночью тайна «Радара» была получена в Гамбурге. Расшифровав сообщение, гестапо пришло в восторг от работы Вильяма Кебольда. В очередной информационной передаче всем своим агентам в США гестапо сообщало:
«За самоотверженную работу на благо германской нации и за доставку чрезвычайно ценных сведений о работе американской военной промышленности и о военных научных работах и изобретениях фюрер награждает агента С-271 орденом; оклад жалования увеличивается вдвое».
Учитывая неограниченное доверие со стороны руководства гестапо, группа «Кебольд» решила попытаться выведать у гестапо данные о немецкой агентуре в Америке. С этой целью в Гамбург была отправлена следующая радиограмма:
«Есть возможность получить подробные данные об устройстве „Радара“. Необходимы значительные средства и срочная помощь надежных и энергичных людей».
Ответ на эту радиограмму превзошел самые смелые ожидания. Через дипломатического представителя одной нейтральной страны «Кебольду» было переведено сто тысяч долларов. Одновременно гестапо сообщило, что он назначается начальником группы агентов, список и адреса которых прилагались.
Дополнительно было передано по радио, что если подчиненных Кебольду агентов не хватит, то ему дается право привлечь всех остальных агентов, находящихся в Америке. Тут же были сообщены специальный пароль, позывные шпионских радиостанций и длины их волн. Теперь нужно было, не теряя времени, выяснить, где именно находятся эти радиостанции, а следовательно и люди, ими управляющие.
Обычно радиостанции обнаруживаются с помощью радиопеленгаторных установок. Изобретены они задолго до «Радара». И принцип их работы заключается в том, что радиоприем производится не на обычную антенну, которая висит над крышей, а на специальную рамочную антенну. Она обладает интересным свойством — способностью принимать радиопередачу только тогда, когда направлена своей плоскостью на передающую станцию. Поверни рамку боком по направлению к станции — и передача пропадет. С помощью рамочной антенны легко определить направление, откуда идут радиоволны. Если же установить две такие рамки в разных местах, то в точке пересечения направлений и будет находиться станция.
Получив волны и позывные шпионских радиостанций, радиоразведывательный отдел тут же приступил к их розыску.
В РАДИОЛОВУШКЕ
Спустя час сорок минут были получены координаты первой радиостанции. И небольшой отряд полицейских выехал тут же по указанному адресу.
Это был двухэтажный коттедж на окраине города. Густой, тенистый сад окружал небольшую постройку.
Над крышей дома — мачта. С мачты на вершину высокого дерева натянута антенна. Спуск от нее шел в крайнее окно второго этажа.
Полицейские оцепили дом, а капитан К. и инспектор полиции направились внутрь дома. На звонок вышла хозяйка. Предъявив ордер на обыск, К., не задерживаясь, поднялся на второй этаж и, пройдя по коридору ряд дверей, остановился у последней из них. Попытка открыть ее ни к чему не привела. Дверь была заперта. Тогда К. спокойно уселся на удобный диванчик и, достав портсигар, предложил:
— Давайте подождем. Пусть он поработает, а мы посидим, отдохнем да покурим.
Из-за двери доносился взволнованный, срывающийся голос:
— «…раскрыт. Дом оцеплен полицией. Надежды на благополучный исход нет никакой…»
Полицейский бросился к дверям, чтобы взломать ее и прекратить передачу, но капитан остановил его:
— Я же сказал вам, пусть поработает. Сейчас он сам откроет.
Полицейский с недоумением пожал плечами и подозрительно поглядел на капитана: «Что он, с ума сошел? Ведь этот подлец там, за дверью, продолжает передачу. Несомненно, он сообщает о своем провале. Гестапо предупредит остальных. И мы никого не сможем задержать».
В эту же секунду дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился молодой человек. С плохо наигранным удивлением он оглядел полицейских.
— Чем могу слу…
— Нам ваша служба не нужна, а фашистам вы уже отслужили, — резко перебил его капитан К.
— Простите, сэр, я вас не понимаю…
— Бросьте дурака валять, С-74, — оборвал его капитан. — Если ваши гамбургские друзья не слышали вас, то мы-то с первых слов вашей передачи удивляемся, как это вы, нарушая все свои инструкции, без шифра, да еще телефоном, сообщаете всему миру о своем провале. Взять его! — проговорил капитан К., обращаясь к полицейскому.
Когда арестованного увели, капитан, улыбнувшись, обратился к инспектору полиции:
— Я вижу, вас удивило мое безразличное отношение к тому, что передавал в Гамбург этот шпион? Не правда ли?
Инспектор смущенно кашлянул.
— А вот мы сейчас узнаем, что могли услышать его немецкие друзья, — сказал капитан, входя в комнату.
В ней был полумрак. Растерявшийся шпион позабыл выключить передатчик. Выпрямительная лампа — газотрон — светилась таинственным мерцающим светом, а накалившиеся аноды генераторных ламп излучали яркое оранжевое сияние.
Рассматривая шкалу настройки, капитан продолжал:
— Этот мерзавец должен был работать на своей волне 19,73 метра… Ну, так и есть: указатель настройки передатчика стоит почти на 20 метрах. Давайте послушаем, что на этой волне делается. — Он подошел к приемнику и щелкнул выключателем. Во время минутной паузы, пока прогревались лампы, он поставил рукоятку настройки приемника на волну 19,73 метра, и, постепенно нарастая, в комнату ворвался оглушительный грохот бравурного джаза.
— Теперь вам понятно? — прокричал капитан инспектору полиции.
Инспектор развел руками.
Капитан повернул ручку настройки, и шум утих.
— Перед отправлением сюда я договорился с нашей станцией эфирных помех, чтобы они следили за волной 19,73 метра и, когда потребуется, немножко нам поиграли. Чтобы не возбуждать в Гамбурге подозрений, я попросил мешать не так, как обычно, а более невинно. Вот они и закатили этот джаз.
— А чем же они мешают обычно?
— Обычно, когда надо сорвать определенную передачу, предназначенные для этой цели мощные станции запускают в эфир такую какофонию, что ни на волне, на которой ведется передача, ни на соседних участках диапазона прием делается совершенно невозможным. Давайте сейчас попробуем поискать такую станцию помех.
Несколько поворотов ручки приемника, и из громкоговорителя полились невообразимо дикие звуки. Вой, рев, свист, хрюкание. Хор из десятка ревущих ослов и полсотни кошек, которым завязали узлом хвосты, было бы, наверно, приятнее слушать. Эта музыка так резала уши, что инспектор отшатнулся, а капитан быстрым поворотом ручки регулятора громкости заглушил прием и выключил приемник.
В этот же день были арестованы восемь шпионов, «подчиненных» «Кебольду», адреса которых были присланы немцами. Следующие дни были посвящены пеленгированию, установлению адресов шпионских радиостанций и аресту их владельцев. В день, когда был арестован последний шпион, исполнилось точно 16 месяцев со дня задержания Кебольда.
16 месяцев, в течение которых было произведено 450 передач, американская контрразведка морочила голову германскому шпионскому центру. Продолжать игру не было смысла. Тридцать три фашистских шпиона были арестованы и предстали перед американским судом.