Словно десяток тракторов подъехало к «Иванычу» разом. Все посетители живо замолкли, взгляды на улицу. А там — красота! Тринадцать блестящих, огромных, потрясающих воображение «Харлей-Дэвидсонов». Мощные рамы, хромированные трубы и диски, серебряные черепа, черная краска с огненными вплетениями — всё как положено. Да и всадники — словно с фильма какого-то. Самые реальные байкеры. Кожаные косухи, банданы с «Веселым Роджером», бороды, темные очки, хоть и уже перевалило за одиннадцать. Кто-то надел куртки без рукавов — пухлые бицепсы играют, да и так видно: парни живут в тренажерке. Не очень и высокие все, зато коренастые, широченные плечи, грудные мышцы надуты, у кого-то и живот имеется, но не пивной курдюк, скорее как у штангистов.
Байкеры заглушили мотоциклы. Неспешно, шумно и весело двинулись в кафе. И вот двери открываются, тринадцать здоровенных мужиков завалились в зал. У всех претендующих на свободный столик желание отпало само собой. Опасностью от компании так и веет.
— Свет, — сказала барменша. — А ну позвони Иванычу. Пусть пришлет кого-нибудь. У меня херовое предчувствие на них.
А другая официантка уже летает вокруг новых гостей. Байкеры смеялись, шумно рассаживались и прямо сходу распечатывали бутылки. «Еды, еды!», — услышали на кухне и не замедлили нести шашлык. Посетители притихли, прислушиваются. Как-то был у них тут в станице слет байкеров, но явно не этих. Многие обратили внимание: на бедрах у нескольких бородатых мужиков кобура, а в ней вполне может оказаться и пистолет. Хотя закрытая, так что может там быть и огурец, но что-то слабо верится. Еще из интересного, говорили вновь прибывшие сразу на нескольких языках, но непонимания у остальных это не вызывало. Кто-то пошутил по-немецки, остальные двенадцать громко расхохотались. А вот и английская шутка, опять смех. Кажется, говорили по-испански, по-русски. Всё шумно, громко, радостно. Казалось, бутылок на их столе вполне хватит напоить полстаницы, но вот уже половины и нету. Пятьдесят килограмм шашлыка? Пф. Уже через полчаса гости заказали еще пятьдесят! Они пили, ели, смеялись, но каждого нового посетителя осматривали из-под густых бровей темные глаза очень внимательно. Да и вообще все посетители кафе были осмотрены весьма критично.
Впрочем, к двенадцати к новым гостям попривыкли и уже зал загудел привычно. Посыпались осторожные шуточки шепотком. В зале появилось несколько ментов, пришла еще парочка ребят солидного возраста, которым сразу вынесли отдельный столик. Смотрящие за порядком.
Рыжий Петька уже порядком подпил. Настроение — кайф. А тут еще эти бородатые дебилы подкинули тем для разговора. Петька с друзьями сидели к ним ближе всех.
— Как эти клоуны теперь за руль сядут? — усмехнулся Петька. Не прошло и секунды, на плечо его легла рука.
Он повернул голову, толстые пальцы, кисть увесистая, словно из свинца отлита. Надета перчатка с обрезанными пальцами, перстаки, татуировка — всё тут.
— Ты кого клоуном назвал, паренек? — спросил бас из-за спины. А потом пальцы на плече сжались.
— Б%я-а-адь! — взвыл Петька. Словно прессом плечо сжало, хрящи захрустели.
— Эй, ты! — крикнули из угла. Два полицейских уже спешили на помощь.
— Чего? — спросил байкер, поворачиваясь. Плечо парня он отпускать не думал, тому пришлось повернуться вместе с ним. Стул упал, Петька остался стоять на коленях. Технически он опирался на пол, но чувствовал — его держат в воздухе. Не было бы пола — он бы повис в руке бородача. Плечо разрывала боль.
— Отпусти его! — приказал полицейский.
— Хорошо, — пожал плечами байкер, пальцы разжались, Петька покатился на пол. — Нам не нужны проблемы с властью. Но и оскорблять себя мы не позволим.
Говорил бородатый густым басом, но ровно и спокойно. Полицейские видели, как он до этого выпил три граненых стакана виски, но хмеля в его речи не было.
— Нам тут тоже не нужны проблемы, — сказал солидного вида мужчина в пиджаке, подошедший вразвалочку. — Вы не местные, должны сами понимать, как вести себя в гостях.
— Это угроза? — спросил байкер. Как по команде все его двенадцать друзей поднялись. Тишина повисла в зале. Тринадцать качков с подозрительными кобурами — это вам не пьяная шайка студентов. И менты, и люди Иваныча прикинули — захотят, разнесут всё вокруг. А не дай Бог еще кого прибьют.
— Ни в коем случае, — улыбнулся мужчина. — Я лишь хотел сказать, что люди отдыхают и не надо так нервничать. Это же дети.
— Детей надо учить смолоду, — сказал бородач.
Ситуация нехорошо повисла в воздухе. Человек Иваныча и менты уже пожалели, что ввязались — тут надо всех оперов вызывать да всю братву и то не факт, что с бородатыми сладят. А они всё же подпили и, судя по грозным взглядам, не возражали подраться. И неизвестно, чем бы кончилось, если бы к кафе не подъехала, довольно скромно, белая «Калина». Из нее вышел высокого роста мужчина и тихонько прошел внутрь.
Когда двери перед ним раскрылись, показывая тринадцать бородатых головорезов, ментов и пару местных бандюков, глаза всего кафе сосредоточились на нём. Где-то из дальнего угла послышался молодой басок: «Ого».
— Офицеры! — сказал вошедший приветливо. — Ну что же вы так напористо встречаете наших гостей?! Не каждый день в станицу такие гости заглядывают, не каждый.
И тут зал одномоментно скинул напряжение.
— Ага-а-а-а-а! — заревели байкеры, кидаясь к вошедшему. По крайней мере, всем так показалось, что они сказали. На самом деле приветствовали его байкеры опять же на разных языках, причем громко, радостно. Коренастые, широкоплечие, они чуть не соревновались в том, кто его первым обнимет. Мужчина на фоне их казался очень хрупким. Высокий, худой, волосы черные, но наполовину уже сед. На вид лет сорок, может, даже меньше. Глаза карие, веселые. Небрит уже пару недель, борода, в отличие от головы, вовсе не седая. Одет в слегка потрепанный серый советский костюм, в левой руке сжимает Айпад. Хоть и высокий, а пиджак кажется ему длинным — шлицы сзади доходят до середины бедра, болтаются меж широко расставленных ног. И поверх тоже явно советский еще длинный серый плащ.
Конечно, почти все посетители знают его. Зовут мужчину Сергей. Приехал в станицу он лет пять назад и купил участок земли даже не на окраине, а за окраиной — до ближайшего соседа почти километр. Обнес приличную территорию соток в пятьдесят высоким забором, а потом, всего за одно лето, над забором появился сперва один, потом второй, а следом и третий этаж. Что интересно, Сергей не закупал новый материал для постройки. Приехал десяток грузовиков и привезли все стройматериалы. Строителей тоже наняли не из местных, но дело те явно знали. Особняк построили быстро, вот только получилось странно — из явно не новых материалов вышел явно не новый дом. Строение выглядело архаично с грубой кладкой известняка, с выгоревшей на солнце черепичной крышей, с зеленой медью ограждений забора, с массивными деревянными рамами. Будто дом на этом месте уже лет сто, а не был возведен одним жарким летом.
Ну, и сам Сергей. Жил он не то, чтобы отшельником, его видели каждую неделю на рынке, иногда появлялся в магазинах, бывал на мероприятиях, но очень уж странные о нём шли слухи. Никто, даже менты, не были у него дома, зато хватало других гостей. Странных таких гостей. Приезжали к нему на дорогих джипах и таких старых колымагах, что модель не определишь. Прибывали даже на лошадях, а один раз, божился пастух Васька, приехали на самом настоящем танке из ЛДНР.
— Слушайте, товарищи, давайте не будем ругаться, — обратился Сергей к полицейским и бандюкам. — Тем более, я так вижу, вы рода хайсакского, аш, сун, торир.
Вся четверка не расслышала последнего предложения, но, почему-то, желание замять конфликт внезапно усилилось.
— Ладно, пойдем выпьем, — сказал один полицейский другому. — Один хрен наша смена закончилась.