— Похоже, он недавно посетил супермаркет… И что? Не вижу повода для тревоги. Или вы по магазинам не ходите, просто материализуете себе еду, когда проголодаетесь?
Я молча качаю головой. Нельзя рассказывать, что мы с Дейменом никогда не бываем голодными. Хватит того что Ава знает о наших экстрасенсорных способностях и о материализации — незачем посвящать ее в остальные наши тайны: «Ах да, кстати, мы еще и бессмертные»…
Аве известно только то, что я ей рассказала — что, по моим подозрениям, Деймена кто-то пытается отравить. Я не объяснила, в чем действие яда: он отнимает экстрасенсорные способности, сверхъестественную физическую силу, подавляет интеллект, убивает веками совершенствовавшиеся таланты и умения, даже стирает память о далеком прошлом. Словом, постепенно возвращает Деймена в состояние смертного.
Но хотя с виду Деймен — обычный старшеклассник. Ну, допустим, потрясающий красавец, купается в деньгах, живет отдельно от родителей в роскошном особняке… важно другое. Через какое-то время он неизбежно начнет взрослеть.
А потом стареть.
И в конце концов умрет, как я и видела на хрустальном экране.
Вот потому-то я и должна подменить напиток. Необходимо, чтобы Деймен пил качественный сок бессмертия и восстанавливал силы, а я тем временем постараюсь найти противоядие, которое вернет ему память и прежние способности.
Судя по беспорядку в доме и продуктам в холодильнике, болезнь прогрессирует быстрее, чем я думала.
— Я даже не вижу бутылок, о которых ты говорила, — замечает Ава. — Ты уверена, что он хранит их в холодильнике?
— Там они, точно.
Разворошив самую большую в мире коллекцию приправ, я наконец-то нахожу эликсир. Подцепив сразу несколько бутылок за горлышки, передаю их Аве.
— Вот, как я и думала. Хоть какое-то достижение!
Ава смотрит на меня, изогнув брови.
— А тебя не удивляет, что он до сих пор это пьет? Если там отрава, вкус должен был измениться.
И тут меня начинают одолевать сомнения.
Что, если я и правда ошибаюсь?
Вдруг все совсем не так?
Вдруг я просто надоела Деймену? И всем в нашей школе надоела, а Роман совсем даже не при чем?
Я хватаю первую попавшуюся бутылку и подношу к губам.
Меня останавливает крик Авы:
— Ты что? Неужели будешь это пить?
Пожав плечами, делаю глоток. Есть только один способ установить, отравлено питье или нет. Будем надеяться, что от одного глотка ничего особо страшного мне не сделается. Едва попробовав, я сразу понимаю, почему Деймен не заметил разницы во вкусе — потому что ее нет. По крайней мере, до тех пор, пока не наступает послевкусие.
— Воды!
Я бросаюсь к раковине и жадно пью прямо из-под крана, лишь бы избавиться от омерзительного вкуса.
— Такая гадость?
Я киваю, утирая рот рукавом.
— Даже хуже! Но если бы вы видели, как Деймен пьет свой напиток, вы бы поняли, почему он ничего не заметил. Он его глотает, как…
Чуть было не сказала: «как в последний раз». Это слишком уж похоже на правду… Так что я, поперхнувшись, говорю:
— Как будто его давно мучает жажда.
Я передаю Аве оставшиеся бутылки, а она ставит их около раковины, отодвинув немытую посуду. Мы работаем на удивление слаженно, Отдав последнюю бутылку, я сразу начинаю вытаскивать из сумки свои. В них яда нет, это я знаю совершенно точно — Деймен мне привез последнюю партию несколько недель назад, задолго до того, как Роман появился в школе. Я их поставлю в холодильник, Деймен и знать не будет, что я здесь была.
— А старые куда денем? — спрашивает Ава. — Выбросим или сохраним как вещественное доказательство?
Я поднимаю голову, чтобы ответить, и тут в боковую дверь входит Деймен и спрашивает:
— Какого черта вы забыли у меня на кухне?
Глава 34
Я примерзаю к полу. Две бутылки неотравленного напитка все еще у меня в руках. Я так увлеклась мыслями о Деймене, что даже не почувствовала его приближения!
Ава тоже замирает на месте, вытаращив глаза и приоткрыв рот от ужаса.
Прокашлявшись, я оборачиваюсь к Деймену.
— Это совсем не то, что ты подумал…
Самое нелепое, что только можно было сказать. На самом деле произошло именно то, что он и подумал: мы с Авой влезли без спроса к нему в дом, чтобы стащить продукты. Ага, вот так все просто.
Он бросает школьную сумку на пол и делает шаг ко мне, глядя прямо в глаза.
— Ты не можешь знать, что я думаю.
Еще как могу! Я вздрагиваю от ужасных мыслей у него в голове: «Уродина! Маньячка!» И много всякого, еще похлеще.