Прохожу через гостиную в кухню, кричу: «Ава!» Здесь тоже все, как было: чашка на столе, тарелочка с печеньем, все на своих обычных местах. Смотрю на буфет — ни эликсира, ни противоядия. Не знаю, что и думать. То ли мой план удался и ничего не понадобилось, то ли все наоборот и случилось что-то плохое.
Бросаюсь к темно-синей двери в конце коридора — проверить, там ли еще Деймен. Дорогу мне загораживает Роман. Он стоит прямо перед дверью и говорит с широкой улыбкой:
— С возвращением, Эвер! Не зря я сказал Аве, что ты обязательно появишься. Знаешь ведь, как говорится: к прошлому возврата нет!
Его художественно растрепанные волосы приоткрывают татуировку в виде уробороса на шее. Хоть я и разбудила школу, Роман по-прежнему хозяин положения.
— Где Деймен? — Я вглядываюсь в лицо противника, а внутри все сжимается. — И что ты сделал с Авой?
— Ну что ты! Не надо так волноваться, Деймен там где ты его и оставила. До сих пор поверить не могу, что ты решилась его покинуть. Я тебя недооценил. А любопытно, как бы к этому отнесся Деймен, если бы узнал. Спорим, он тоже тебя недооценивал?
У меня комок встает в горле, когда вспоминаю прощальные слова Деймена: «Ты меня бросила». Нет, он меня не недооценивал. Он точно знал, какой путь я выберу.
А Роман улыбается.
— Что касается Авы, ты рада будешь узнать, что я ничего с ней не сделал. Ты могла бы уже заметить — я никого вокруг не вижу, кроме тебя… — Одно движение, такое стремительное, что я и моргнуть не успеваю, а его лицо уже почти вплотную к моему. — Ава удалилась по собственному желанию. Оставила нас наедине. И теперь всего… — Он бросает взгляд на часы. — Всего несколько секунд, и можно будет официально объявить, что мы вместе. Ты ведь стала бы мучиться угрызениями совести, соединись мы раньше, пока еще не стало совершенно ясно, что у него нет шансов. Я-то не мучился бы, а вот ты, видимо, из тех, кому нравится считать себя очень хорошими и честными, и прочая чушь в том же духе. Честно говоря, все это чересчур сентиментально, на мой вкус. Да ничего, как-нибудь мы это преодолеем.
Я уже не слушаю. Я продумываю свой следующий шаг. Пытаюсь определить, в чем его слабость. Какая чакра наиболее уязвима? Он загораживает дверь, за которой находится Деймен — значит, придется прорываться.
Только нужно действовать осторожно. Бить внезапно и очень быстро, прямо в цель. А то затяжной бой я могу и не выиграть.
Роман гладит меня по щеке, и я отталкиваю его руку с такой силой, что хруст костей раздирает воздух. Сломанные пальцы болтаются у меня перед глазами.
— Ой-ой! — Он улыбается и встряхивает кистью, потом сгибает и разгибает мгновенно исцелившиеся пальцы. — А ты злюка! Знаешь, меня это только заводит. — Я морщусь, чувствуя на щеке его холодное дыхание, а Роман говорит: — Эвер, зачем ты меня гонишь? Кроме меня у тебя никого не осталось.
— Зачем ты устроил все это? — спрашиваю я, подавляя тошноту. Его потемневшие глаза превращаются в узкие щелочки. — Что Деймен тебе сделал?
Он откидывает голову назад, глядя на меня из-под полуприкрытых век.
— Да все просто, милашка! — Голос у него вдруг меняется, напрочь исчезает британский акцент, и появляются интонации, каких я у него еще ни разу не слышала. — Он убил Трину. А я убью его. Будем квиты.
Едва он произносит эти слова, как я уже знаю. Я точно знаю, как его убить и добраться до синей двери. Потому что теперь мне известно не только «кто» и «как», но и «почему». И теперь меня от Деймена отгораживает всего лишь один хороший удар в пупочную чакру Романа. Ее еще называют «сакральный центр» — средоточие ревности, зависти и иррационального собственнического инстинкта.
Один хороший удар — и Роман останется в прошлом.
И все-таки, прежде чем ударить, я должна еще кое-что прояснить. Я смотрю на него прямо и твердо.
— Так ведь Деймен не убивал Трину. Ее убила я.
Роман смеется.
— Молодец, хорошая попытка! Немного сентиментально, как я и говорил, но, к сожалению, не прокатит. Таким способом ты Деймена не спасешь.
— А почему? Если тебя так волнует высшая справедливость, око за око и так далее, то тебе необходимо знать, что сделала это я. — Мой голос крепнет, постепенно набирая силу. — Я убила эту гадину! — Ага, он пошатнулся совсем чуть-чуть, но я заметила. — Она без конца приставала к Деймену. Ты знал об этом, правда? Прямо-таки зациклилась на нем.
Роман вздрагивает. Не отрицает и не подтверждает да мне достаточно того, что он вздрогнул. Я знаю, что попала по больному.