-Алё! - крикнул Поль. - Кто говорит?
Трубка пропищала в ответ женским писклявым голосом:
-Остался один ребёнок в интернате «Горный приют». Девочка, шестнадцати лет. Будете брать?
-Вы как будто колбасу предлагаете.
В трубке и в этот раз не отреагировали, словно были запрограммированы молчать на замечания не по теме.
-Шестнадцать? - неуверенно переспросил Поль. - А вы уверены, что это последний ребенок?
-Последний. Брать будете?
-Будем, - ответил Поль.
Море на картинах Поля встрепенулось, послышался крик чаек, но Поль не заметил этого.
МЭР
Дворец в средневековом английском стиле, утопал в зелени роскошного сада. Окна лучших комнат дворца выходили на море.
В кабинете, отделанном бархатом, за дубовым столом, который стоял на мраморном полу, сидел плешивый человек небольшого роста. На голове у него находилась несоразмерная его голове корона. Это был Мэр того самого волшебного городка, в котором жили Поль, Полетт, мистер Стэнли и много-много других жителей.
За спиной Мэра висел его портрет в королевском облачении. Мантия красного бархата, отделанная горностаем, была небрежно накинута на его плечи, в руках Мэр держал скипетр и державу. Корона сверкала драгоценными камнями. Перед ним, склонив колено паж держал манускрипт с изданными Мэром законами.
На столе стояли гигантские счёты. Мэр, разговаривая сам с собой что-то считал. Он был очень доволен:
-Один оставленный ребёнок... Расходы...- щёлк-щелк счётами.
-Подоходный налог... - щёлк-щелк счётами. - В итоге... Доходы! - победно щёлкнув счётами подытожил Мэр. -Ай да я! Ай да су...пермэн!
На его столе зазвонил телефон. Мэр спросил недовольным голосом, не снимая трубки:
-Ну, чего ещё?
Телефон что-то пропищал.
-Работники детских домов остались без работы? - Мэру явно не понравилась эта новость.
Снова раздался писк телефона.
-Так создайте рабочие места! Пусть идут в дома престарелых!
Мэр нервно сорвал трубку с телефона и кинул её на место. Телефон, жалобно пискнув, смолк.
А это идея! Вот и новая реформа! Разберёмся с домамипрестарелых! - Мэр в восторге от себя принялся снова мучить счеты.
ПРИЮТ
На вершине высокой отвесной скалы расположился приют, куда попадали брошенные дети или дети, чьи родители погибли. Это было древнее каменное строение, выраставшее из скалы: как будто древний гигант-камнетёс решил сделать кукольный домик. Здесь были общие комнаты для сирот и кельи сестёр - воспитательниц, общая столовая для воспитанников и отдельная трапезная для сестер. Только не было слышно детских криков и топота резвых ног - не потому, что дети были настолько хорошо воспитаны, а потому что всех их разобрали в семьи, благодаря реформе добра, которую провел Мэр.
Настоятельница приюта - седовласая, худощавая женщина с властным взглядом сидела во главе каменного стола на большом стуле со спинкой, напоминающем трон, а десять сестер расположились по бокам, сидя на грубых каменных скамьях. Все они были в темных одеждах. Трапезная освещалась тусклым светом двух небольших окон, расположенных почти у самого потолка и выглядела мрачно. Перед женщинами стояли тарелки с жидкостью, отдаленно напоминающей суп.
- Из-за этой глупой реформы они забрали всех наших воспитанниц! - воскликнула Настоятельница.
Без ее разрешения никто не имел права начинать есть. Послышался легкий гул голосов неодобрения.
-Мы не можем допустить, чтобы забрали и Эву, - продолжила она. -Кто будет мыть посуду и выносить ночные вазы? Нужно провести обряд посвящения как можно скорее!
Все сестры дружно закивали головами. Лишь одна - красивая какой-то неземной - тихой и спокойной красотой женщина посмела подать голос:
- Но у девочки нет склонности и рвения к этой стезе.
Повисла испуганная тишина.
-Сестра Александра, тогда, возможно, вы захотите выполнять эти обязанности?
-Я выполняю их. Кроме того, не вижу причин, по которым каждая из нас не может выполнять эти нехитрые обязанности - убирать за собой. Что сложного?
-Сестра Александра, вы забываете о нашей миссии. В этом и смысл - усмирять порывы и приспосабливать самых неприспособленных.
Поль сидел за рулем своего старенького автомобиля с потертыми сиденьями и потрескавшейся на капоте краской. На коленях у Полетт была раскрыта карта: