Дэвид вышел из комнаты, а Эва почувствовала, как из пальцев по всему телу разливается тепло. Она запрыгнула на кровать. В окно светила полная луна, и кожа Эвы в ее лучах как будто светилась мягким перламутровым светом. Засыпая, Эва впервые улыбалась. В ее комнату тихо вошел кот. Запрыгнул на стол и стал смотреть на беззаботно спящую девушку. Кажется, одна слеза скатилась из его кошачьих глаз, попала на кончик усов и упала на пол.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Весь день саду перед домом шли приготовления к празднику. Дэвиду исполнялось восемнадцать лет, и именно в этот день Полетт должна была вручить ему палитру его отца. Кажется, она распланировала этот день с момента поступления Дэвида в Художественную школу. Гениальность ее сына никогда не подвергалась сомнению и была смыслом ее жизни.
Столики с угощениями в виде фруктовых и овощных картин были расставлены по периметру сада, в бокалах налито молодое вино, играла легкая музыка, хотя музыкантов нигде не было видно. Волшебство! Подходили гости - хорошие знакомые Полетт, соседи и просто жители городка и рассаживались за столами. Полетт пригласила даже Мэра. Каково же было ее удивление, когда пришло уведомление о его визите. Кто-то танцевал. Кто-то сидел за столиками - разговаривал и угощался. За гостями и их пожеланиями внимательно следил мистер Стэнли и его помощники. Полетт была взбудоражена: наступал ее звездный час! Она бы с удовольствием восседала на троне или хотя бы в кресле и принимала поздравления, но, увы, ей тоже приходилось ухаживать за гостями. Она улыбалась и порхала. А как иначе? Ведь журналисты тоже присутствовали. Ее прием должен быть безупречным, чтобы о нем непременно упомянули в «Королевских ведомостях», поэтому угощения на опустевших тарелках появлялись вовремя, а вино в бокалах не кончалось. Хотя журналистов больше всего, конечно же, интересовала палитра, они не забывали угощаться. «Неужели ее покажут?» - слышалось перешептывание из разных уголков сада. «Ведь столько лет ее тщательно скрывали!» «Существует ли она на самом деле?» и «Действительно ли это палитра самого Винсента? Или подделка? Предъявят ли доказательства?».
Поль, несмотря на суету и толпу людей в его доме, был в хорошем расположении духа: он увлечённо рисовал статную даму, подругу Полетт на фоне моря. Портрет получался весьма абстракционистским, то ли это был кубизм, то ли примитивизм, Поль не мог решить, но его это нисколько не смущало.
Мимо прошла Полетт с подносом угощений и посмотрела на картину:
- Милый, всё-таки ты маринист. Портреты - явно не твой конек.
Поль скорчил ей гримасу, - даже критика жены не смогла выбить его из колеи. Он тут же начал улыбаться даме, которую рисовал:
-Ревнует, - заговорщицким тоном сообщил он ей.
Дама с волнением посмотрела на Поля:
-Можно взглянуть? - женщина приподнялась со своего места.
-Не шевелитесь! - Поль бережно усадил её обратно.
Дама осталась сидеть, но без всякого энтузиазма и ёрзала, словно ей подложили иголку.
В толпе гостей появился Дэвид, одетый в льняную домотканную рубаху и брюки. Полетт всех одевала в лён - в целях экономии. Ведь его выращивал и обрабатывал мистер Стэнли и его семья. Но Дэвид был прекрасен и в простой рубахе.
С приходом юноши толпа гостей оживилась: на Дэвида посыпались поздравления, дамы начали улыбаться ему, обнимать, целовать, мужчины дружески похлопывали по плечу и жали руку. В толпе пронесся лёгкий шёпот: «палитра, палитра, скоро, скоро». Все чего-то с нетерпением ждали. Но никто почему-то не замечал одной странности: за Дэвидом по пятам следовал человек с прыгающей походкой в сером костюме-тройке. Этот человек делал вид, что ведёт себя непринуждённо: угощается вином и едой, встревает в беседы. Но на него никто не обращал внимания, словно он тень... Иногда его даже толкали, но не извинялись, потому что не замечали. И только кот Дэвида, расположившийся на ветках яблони внимательно следил за ним.
Полетт, хлопочущая и снующая между гостями, взглядом постоянно искала в толпе Дэвида, и, найдя его, начинала улыбаться. Ясно, что сын для нее - как свет в окошке. Она подошла к нему вместе с господином Жаком, их соседом. Сегодня он был во фраке. Только что он держал в руках бокал шампанского, и солировал в беседе в кругу дам, но при виде Дэвида переключается на него и раскрыл объятия ему навстречу. Дэвиду ничего не оставалось, как упасть в них:
-Господин Жак!
-Дэвид! С Днем Рождения, тебя и с окончанием Художественной Школы, мой мальчик!
Дэвид поблагодарил его, улыбаясь взял бокал с вином с мимо пролетающего подноса и рассеянно посмотрел по сторонам: он не любил приемов и пышных вечеринок и уже скучал