«Сейчас нас выкинут, — шепчет мне на ухо Дизайнер, — и пойдём с тобой кофе пить. Не бойся, работу найдём!»
— Теперь вы, — волшебная палочка тычет по очереди в Катю и Витю. — Мне следовало сразу подумать, что вы ещё слишком молоды. Но я, — палочка возмущённо устремляется вверх, — надеялась, что в известном смысле вы и сами почти подростки! По крайней мере, недавно ими были. Нет, не годится. Что это за тема: «Откуда взялся Хэллоуин!» Об этом же везде пишут! Какой смысл в новом журнале, если в нём будет то же, что везде? Повторяю, наш проект — для школьников: о том, как они живут, что их волнует, о чем мечтают. А у вас, Виктор? История мотоцикла! Ну, хорошо, предположим: пусть будет мотоцикл. Но это просто беспомощный текст! Нет, я не могу принять такую работу. Извините.
Я кладу руку на рукоять пистолета, готовясь палить, но передумываю. Мне не улыбается работать у такого начальства. Волшебная палочка, ты где? Вперёд!
И тут Фея поворачивается в мою сторону.
— Лена, — говорит она, — твой материал мне нравится. Родители, делающие уроки с ребёнком — это супер! Жесть! Фарш!
А я, собственно, просто-напросто взяла, да и записала разговор с сыном и мужем. В самом процессе.
— Я, — продолжает Фея, — чуть со смеху не умерла.
Дизайнер не выдерживает и говорит «хмы». Потом видит, как подозрительно уставилась Фея и делает вид, что просто кашляет.
— Что касается тебя, Ольга, — подумав, говорит ей Фея. — у тебя есть немного времени? Я хочу обсудить макет.
Так мы с Ольгой Медведевой (друзья называют её просто «Медведь»), становимся редакцией. Нас только две, зато никто не мешает нам бесчинс… работать.
Я пишу вступление:
«Школьники и их родители! Внимание! Дорогая редакция нашего журнала рада встрече. „Класс!“ — журнал новый, специальный и несколько хулиганский. Хулиганством мы занимаемся не злонамеренно. Просто наш журнал — про реальную жизнь. Мы сами родители, и вдобавок хорошо помним, как ходили в школу. У нас для вас:
Мешок смешных историй;
Несколько опытных психологов, готовых дать комментарий в трудных случаях;
Круглый стол для дискуссий;
Телефон, по которому вы всегда можете связаться с нами, чтобы рассказать о том, что вас волнует.
Кроме того, имеются рисунки-подсказки, как быстро читать, легко считать и учить иностранные слова. А также: поделки разные; комиксы полезные и зооуголок.
Обнимаем,
Ваши,
Вторая моя статья называется так:
«Шило на мыло»
— И что это? — интересуется Ольга Владимировна, которая теперь не просто Дизайнер, а вообще Технический Редактор.
— Как, — говорю, — что. Вот ты менялась в школе вещами?
— Конечно.
— Ну, вот и я менялась. Отдала как-то папину коллекцию марок.
— Зачем?
— Там были голые женщины.
— Какие женщины??
— Рубенс, коллега. Рубенс, Тициан и вообще серия называлась как-то вроде «Великие живописцы». Но Машка просто увидела, что женщины. И сразу прикинула, что за этих женщин можно сменять у мальчишек удочку. Маленькую такую, складную. С резиновым хвостиком.
— Зачем с хвостиком?
— Вместо поплавка. Когда клюёт, на конце удочки дёргается хвостик.
— Так-так. Ну, а ты на что поменяла все эти богатства?
— Э-э, на шприц. Настоящий, стеклянный — тогда ещё такими пользовались.
— Да помню я, спасибо. До старческого маразма ещё есть время. Слушай, а что ты с ним делала? Со шприцем.
— Э-э… А! Ну, конечно. Глаза я делала.
— Мне как-то Оля Чугайнова отдала куклу. Какую-то заграничную: у неё лица не было, а был вместо него набор специальных наклеек. Наклейки кончились, вот Олька мне и отдала. А я хотела этой кукле глаза нарисовать! Паста из ручки оказалась густая, только всё испачкала. Вот я и… А ещё из шприца можно мыльные пузыри пускать.
— Нет, — говорит Медведь, — нельзя.
— Знаю, что нельзя. Теперь знаю. Но тогда-то я этого знать не могла! Коллега, а вам, собственно, это откуда известно?
Медведь говорит «хмы». Возникает пауза.
— Откуда-откуда, — ворчит Технический, глядя куда-то в угол, — от верблюда!
— Ладно, — говорю, — скажу правду. Про нарисованные глаза и пузыри мне уже потом в голову пришло. Просто в этом что-то было: иметь дома настоящий шприц. Жуткая штука. Кровь стынет в жилах, волосы дыбом — восторг. И ни одна душа не знает, что оно у тебя в столе лежит.
— А Машке он зачем был?
— Да низачем. За тем же, зачем и мне. Она его, пока мы медицинский кабинет летом убирали, из шкафа свистнула.