Выбрать главу

Медведь говорит:

— Это панибратские отношения!

Я говорю:

— Нет, это честное признание фактов.

Госпожа Тендер говорит:

— Аргументируй.

Тогда я говорю так:

— В старших классах я стала бессовестно прогуливать.

— Да? — изумляется госпожа Тендер. — Надо же, а я никогда. А что это ты вдруг?

— А мы с преподавательницей литературы не поделили мнение об одной книге.

— И что было? — спрашивает Медведь.

— Было сочинение: «Моё мнение о романе „Отцы и дети“», — говорю. — Мы на специальных занятиях это своё мнение по пунктам законспектировали. Но у меня всё равно почему-то получилось по-другому. Мне поставили за моё мнение «три», я возмутилась, и, в общем, стала прогуливать. И вот однажды…

— Хмы, — говорит Медведь.

— Ну-ну? — интересуется госпожа Тендер.

— …Однажды прихожу я на урок. Ребята мне говорят: «С ума сошла? Сегодня контрольное сочинение! Беги скорее назад, мы Альфредовне скажем, что ты у зубного!» Я говорю, ерунда. Тему, говорю, скажите. Потому что я вам не дура набитая. Я всё читала, как-нибудь что-нибудь да вспомню, и так и этак на «три» напишу. Всё равно Дина Альфредовна мне больше не поставит. Так чего мне бояться? Но тут оказывается, что тема — всем темам тема. Знаете, что это за тема? «Тихий Дон».

— О-о! — стонут дамы.

— Да-да, — говорю. — Тот самый «Тихий Дон». Все четыре тома. Отметка влияет на годовую. Провалишь «Дон» — пеняй на себя. А его-то я как раз и не читала.

— Ты же говорила, что всё читала!

— Всё читала, «Дон» не читала. И вот я сижу и думаю: что же теперь делать? Что же, чёрт побери, делать-то мне? Ничего не остаётся, кроме как звать на помощь. А Дина Альфредовна тем временем между рядами ходит. Шпаргалки высматривает. Глаз у неё — алмаз. Ещё и в очках всё, что сзади и сбоку, отражается. Знаете, какая она у нас была? Ужас. Заслуженный педагог. Год рождения неизвестен. Её помнят все родители, бабушки и дедушки. «У меня, — говорит, все в университет поступают! Ну, Михайлова, расскажи-ка мне о разговоре Андрея с дубом!» Михайлова встаёт и говорит: «Дина Альфредовна, я не успела. У нас две контрольные сегодня было, по алгебре и по английскому. Я готовилась. Можно, я на следующем уроке отвечу?» Заслуженный педагог Дина Альфредовна — маленькая такая, мягкая старушка. Слушает, кивает, улыбается. Очки блестят. И вот она с этими очками, улыбаясь, отвечает: «Можно, Наташенька. Конечно, можно. Садись, „два“».

— Написала? — перебивает меня Медведь.

— Я, — говорю, — по карманам шарю. Из тетради листы драть опасно — заметят немедленно. А никаких маленьких бумажек, как назло, нет. Но я всё-таки нахожу трамвайный билет. Мятый, липкий и в крошках — он вместе с мармеладом лежал. Отрываю от него грязную половину, а на остальной половине пишу: «Крат. сод». Тыкаю пальцем одноклассницу впереди и сую ей записку.

— Четыре тома, — медленно выговаривает Медведь. — Четыре вот таких толстых книжищи!

— Ну-ну? — нетерпеливо говорит госпожа Тендер.

— И, — я выдерживаю эффектную паузу, — моя одноклассница оказывается молодцом. На половинке трамвайного билета она мне пишет две даты — время действия; слово «война» — роман-то про войну; и четыре имени. Два мужских, два женских. И между ними треугольник. Всё.

— Сколько?

— «Четыре», — скромно говорю я. — В глаза не видя романа. Роман я, правда, потом прочла. Он, кстати, интересный. Только я считаю, что такие книги нужно читать не в десятом классе, а…

— Не отвлекайся, — обрывает меня издатель. — Так, значит, «четыре»?

— Ну, я не читала же! — оправдываюсь. — Больше не вышло.

— А другим что? — спрашивает Тендер.

— Другим, Земфирочка, «три». Хотя они на все консультации ходили и всё, как надо, в тетради записывали.

В редакции повисает пауза.

— Гм, — говорит госпожа Тендер. — Гм. Вот что, дорогая редакция. Во-первых, про симулянтов никаких выводов не пишите. Пусть это будет просто смешная история. Какой-нибудь, скажем, мальчик, симулировал — и попался. Во-вторых, я предлагаю ещё одну тему: «Шпаргалки как отработка навыков работы с информацией». Ну, как? По-моему, отлично для весеннего номера!

— Можно даже сделать из неё две части, — говорю. — Одну — опрос- воспоминания. Какие шпаргалки у кого были, и что из этого вышло. Вторую — такую: «Для того, чтобы сделать правильную шпаргалку, нужно знать две вещи: а) все сложные ходы ведут к провалу операции; б) в шпаргалке должно быть только главное. Буквально „что“, „где“ и „когда“. Всё, больше ничего не нужно. Если знаешь эти вещи, всё остальное вытянешь. А если не вытянешь — на „три“ всё равно сдашь».