– Нарисуй, пожалуйста, гоночный велосипед, – попросил Прутик. – Но только самый скорый, чтобы меня догнать никто не мог. Я никогда не катался на гоночном велосипеде.
Карандаш укоризненно посмотрел на мальчика.
– Ай-ай, сразу видно, ты ещё не готов для занятий.
– А я хочу посмотреть, как рисуют волшебные картинки. Я никогда этого не видела, – сказала Настенька. – И, наверное, долго не увижу. Так много у нас разных уроков: Смекалка, Фантазия, Смех. Потом этот… я забыла… Ох, как много.
Один Прутик ничего не сказал. Наверное, он видел, как рисуют волшебные картинки.
Что будет, если чего-то не будет?
оворят, будто мальчика Прутика нарисовал Карандаш. Но я этому не верю. Представляете, что будет, если все научатся и станут рисовать мальчиков, да ещё таких, каких тебе хочется?
Нужен маленький мальчик – взял и нарисовал. Бери своего мальчика за ручку и гуляй. Мальчик вполне самостоятельный. По ночам спит, никого не будит. А днём с вами в зоопарк ходит, на слонов и тигров смотрит или бумажные лодочки в пруду пускает.
Все будут говорить: смотрите, какой у него славный мальчик. Он так похож на своего папу. Даже левое ушко и родинка на щеке у него папины… Каким нарисуете, он таким и получится. Хоть рыженький, хоть беленький.
Кто-нибудь захочет и нарисует мальчику такие особые ладошки-незамарайки, неразбиваемые коленки. А чтобы мальчик не падал и случайно где-нибудь не оцарапался, нарисуют его небегающим и непрыгающим, послушненьким-препослушненьким, чистеньким-пречистеньким. Хоть петельку пришивай к нему и вешай в прихожей на вешалке. Перед прогулкой метёлочкой обмахнул и повёл на улицу.
И что из этого получится, какие потрясения вызовет рисование готовеньких, умненьких и послушных мальчиков – не могу вам описать.
Если грязных ладошек не будет, в магазинах перестанут покупать мыло. Раз мыло никому не будет нужно, мыловаренную фабрику навсегда закроют.
А если носов и коленок поцарапанных больше не будет, все перестанут покупать зелёнку в аптеке. На складах этой зелёнки столько наберётся, так много, что её перельют в поливальные автомобили – у них такие большие цистерны – и повезут куда-нибудь подальше. А водители поливальных машин эту зелёнку никогда не возили. Они, конечно, про неё забудут и нажмут краны там, где всегда нажимали. А по улицам дети бегают, автобусы ходят, солидные люди гуляют. Вокруг пыльно, жарко. Вот и польют…
Надо будет, конечно, всех от зелёнки отмывать. Побегут люди за мылом, а его нет! Потому что некому стало грязные ладошки мыть и фабрика мыловаренная закрыта навсегда…
Но давайте вернёмся в школу, пока есть на свете немытые ладошки, поцарапанные коленки, пока всё на своих местах.
Глава первая,
потому что урок первый
нарисую табуретки, – придумал Карандаш. – Вам не на чем сидеть.
– Правильно, – одобрил мастер Самоделкин. – Хотя нет на свете лучше табуретки, сколоченной своими руками из крепкого дерева. Но для такого случая можно сделать исключение.
– А зачем табуретки? – спросил Чижик.
Художник удивился:
– Вы хотите всё время стоять?
– Или прыгать на месте? – спросил железный человечек.
– У них ноги устанут, – сказала Настенька.
– На коне сидеть удобнее, чем на табуретке, – пояснил Чижик.
– Хм, – сказал Карандаш и поглядел на Самоделкина: – Ты когда-нибудь слышал подобное? Им нужны лошадки?
Ребята захлопали в ладоши:
– Лошадки! Лошадки!
– Мне коня! Боевого коня! – попросил Чижик.
– Вы только подумайте, – всплеснул руками художник, – а как я вас потом всех ловить буду? Я нарисую лошадок. Я нарисую деревянные качалки. Они будут совсем как настоящие верховые лошадки!
И всем это понравилось.
Художник подошёл к стене класса, постоял возле неё в тишине, как бы готовясь к торжественному действию, подумал и начал рисовать.
Если вы у себя в классе нарисуете лошадку мелом на доске, она будет на ней красоваться до тех пор, пока её не сотрут влажной тряпкой. Но в классе Волшебной школы лошадка сама вдруг отделилась от стенки!
Будто её не рисовали, а принесли в класс прямо из магазина и поставили на полу. Нарядную качалку-лошадку.
Ребята ахнули. Они впервые увидели такое чудо.
– Первая лошадка – Настеньке, – сказал учитель Самоделкин.