Она гордо вскинула голову, и проволочные оправы её очков так же гордо задребезжали.
— Вот посмотри, мальчик!
Она открыла шкафчик в стене и кивком поманила меня, предлагая заглянуть внутрь. Шкаф был полон крохотных юбочек. Они висели нанизанные на шнурок — красные, синие, зелёные и жёлтые, будто большой букет ярких цветов. И снова у меня в голове зашевелилась мысль о волшебнице. Может, сама она действительно не фея, но шьёт одежды для маленьких феечек? Для тех, что живут в пустых птичьих гнёздах и в густых кустарниках, в кронах деревьев. А среди людей наверняка и нет таких крохотных девочек, которым могли бы подойти эти крохотные юбочки!
Удивительные сны снились в эту ночь мне под волшебной шубейкой, которой меня укрыла ласковая рука швеи, поставщицы двора королевы феи. Приснился мне, разумеется, и кот Приятель. Он так долго с грустью смотрел на свою хозяйку, что у него в конце концов выросла борода и он вдруг из кота превратился в старого колдуна Кюшмёди.
Я ЗАДЕЛЫВАЮСЬ ВАЖНЫМ БАРИЧЕМ
Единственное окно в доме тётушки Мальвины смотрело на восток, и лучи-стрелы поднявшегося поутру солнца быстро разделались с яркими птицами моих сновидений. Ведь в нашем доме-мельнице всегда царил полумрак, и я не думал, что бывают комнаты, залитые таким ярким светом!
Крошечная волшебница уже суетилась, порхала по комнате. Пододвинула стул к дивану, на котором я спал, на него поставила белую фарфоровую чашку, в чашку положила большущий кусок сахару, затем из одной кружки налила чего-то чёрного, из другой — белого. Про белое я сразу догадался, что это молоко, а что чёрное — это кофе, я тогда ещё не знал. В наш дом-мельницу такой знатный гость не заглядывал. И в сказках в это время ещё не было принято кофе попивать. Нечего и удивляться, что я принял его тоже за молоко, только от чёрной коровы. Но дух от напитка, когда волшебница смешала чёрное и белое молоко вместе, шёл восхитительный. Я не прочь был бы попробовать его и с ожиданием поглядывал на белую чашку. Только я не был уверен, мне ли она предназначалась.
— Конечно, тебе, — с улыбкой подтвердила волшебница. — Однако прежде нужно умыться! Вода на кухне. Пока я сбегаю в булочную, ты уже успеешь одеться к завтраку.
С умыванием, на мой взгляд, всё было в порядке. Однако когда волшебница вернулась домой, она недовольно покачала головой.
— Что ж это ты, братец? — сказала она. — Не дружишь с гребешком? А ну пройдись грабельками по той копне сена, что у тебя на голове! Да как положено у господ, Гергё. По-иному мне и не нравится!
Я, право, и не знаю, как положено причёсываться у господ, но всё же запустил большой гребень с ручкой в свои космы. Волосы у меня были густые, жёсткие, как проволочная щётка. Чем больше я их бороновал, тем упрямее они топорщились во все стороны.
— Нет, так не пойдёт, — запротестовала тётя Мальвина, поднося к моему лицу небольшое зеркало, — Не по-барски. У бар не бывает таких охапок сена на голове. Ладно, давай уж сама займусь тобой.
И она принялась начёсывать мою голову попеременно то большим гребнем, то гребешком. Впрочем, без большого успеха: пока ей с трудом удавалось пригладить волосы с одной стороны, на другой они уже снова вставали дыбом.
— Очень дурно воспитанные у тебя волосы, — огорчённо заметила фея. — Погоди, попробуем с ними другое обхождение.
С этими словами она раскрыла вчерашнюю шкатулку. Выбрав из множества лежавших там шёлковых ленточек самую красивую — цвета тёмно-красного пиона, — фея Мальвина повязала мне её на шею бантом.
— Вот ты и стал баричем! — сказала она, довольная. — Очень подходит этот бант к твоей красивой шубейке. Кот Приятель в детстве тоже носил такую ленточку на шее.
Услышав своё имя. Приятель вскочил одним прыжком на стол и, замяукав, потребовал себе завтрак.
Я нимало не удивился бы, если бы добрая феюшка вдруг побежала ловить для него мышей. Но чёрный кот удовольствовался и блюдечком молока. Моя белая чашка тоже заняла своё место на столе, и волшебница позволила и мне приступить к завтраку. А сама уселась в кресло побольше, нацепила на палец железный ноготь и принялась дошивать какое-то платьице — яркого, алого цвета. Только когда Приятель дочиста вылизал своё блюдце, а я опорожнил кружку, она снова заговорила:
— Принеси мне, Гергё, водички с кухни. Вон в том синем бокале.
Бокал стоял в шкафу среди других безделушек. Выбежал я на кухню, налил в бокал холодной воды из зелёного эмалированного кувшина и поспешил назад, к волшебнице. До краёв налил; думал, она обрадуется. Но вместо похвалы фея пожурила меня: