– Дядя Леша, выручайте! Мне нужен штамп.
– Это что-то типа тавро? – поинтересовался дядя Леша.
– Ну, можно считать, да.
– Ясно. Нужен хороший металл. А что будет на нем?
Кира протянула ему листок бумаги, где был нарисован одуванчик.
– Ух, – крякнул дядя Леша, – целая картина. Ты вот оставляй до завтра. Твое счастье, что чеканкой занимался в свое время. Я попробую чуть подправить и потом на пластину перенесу. Короче, приходи послезавтра утром.
Кира прибежала к дяде Леше ни свет ни заря. К этому моменту она почти закончила сумку, оставался только внутренний карман и подкладка. Без своего фирменного знака дошивать сумку ей не хотелось.
– Рано ты, но проходи, все готово, – сказал дядя Леша и протянул ей маленький тяжелый штампик.
– Красота какая! – Кира даже не представляла, что эту штучку можно сделать так красиво. В руках она держала настоящий штамп, рисунок цветка был четким, глубоким и почти соответствовал тому, что Кира отдала дяде Леше.
– Да, получилось. И чтобы тебе удобно было, я сделал ручку из эбонита. Тебе зачем этот одуванчик нужен?
– Я сумку сшила, мне захотелось ее украсить.
И сейчас, наблюдая за Людой Вороновой, она поняла, что этот самый одуванчик был последней и очень важной деталью.
– Слушай, а ведь здорово получилось! Просто супер! Я не знаю, как там швы и вообще все правила этого искусства, но сумка – класс!
– Спасибо, – Кира рассмеялась, – я могла бы и раньше сделать, но пришлось несколько раз перерисовывать и перешивать образцы.
– Ты молодец. Отличный подарок! И упаковала тоже хорошо.
– А знаешь, безликая упаковка – это проблема. Обычную белую картонку не найти.
– Над этим надо будет подумать!
– Что ты имеешь в виду?
– То, что у меня есть еще один заказ для тебя, теперь детский.
– Люда, я не собираюсь заниматься сумками. Я успела обо всем подумать. Как хобби, несколько раз в год – с удовольствием. Но превращать это в профессию… У меня дома непростая ситуация, дочка подрастает, она требует времени, внимания. И потом, одно дело, например, вышивать. Хорошо получилось, можно подарить. Плохо – себе оставить. А с сумками что делать? Да и кожа стоит намного дороже, чем канва и мулине.
– Я просто вижу, что у тебя хорошо получается. И потом, ты училась шить – все ровно. Не кустарная работа, хоть ты и волновалась на этот счет.
– Нет, Люда, не готова я. И, знаешь, еще ведь настроение нужно. Такое особенное. А когда в доме что-то не так, душа не на месте – сосредоточиться невозможно.
– Как знаешь, – Воронова развела руками, – жаль, что такое умение пропадает. Я, как только твою первую сумочку увидела, сразу поняла, что ты сможешь. Но понимаю, дело тонкое. Хоть детские сделаешь?
– Подумать нужно… сложная ли работа?
– Там все просто: девочки-близняшки, по пять лет. Удивить их ничем невозможно, их родители – люди богатые. А вот сумочки авторские нужны. Дети взрослых копируют – платочек положить, конфетку…
– Люда, а что, родители не могут найти что-то соответствующее положению? Мало детских магазинов?
– Родители могут все, хотя в магазинах не всегда найдешь оригинальную вещь. Для определенной категории это важно.
– Вот мне наплевать, – задумчиво сказала Кира.
– И мне. Почти, – рассмеялась Люда, – но оригинальные сумочки я хочу им подарить. Понимаешь, не покупать там, где они бывают и все видят, а от такого мастера, о котором они не подозревают.
– Ох, Люда… – Кира растерянно замолчала.
– Ладно, ты подумай, время есть еще. Правда, немного. Ты мне позвони, хорошо? Слушай, а теперь давай рассчитаемся. Я тебе за уборку должна, – Люда подала Кире одни конверт, – а вот это – за сумку.
– Ой, что-то толстый конверт больно! Подожди, я тебе еще должна за расходные материалы! Давай сразу сейчас и отдам.
– Да не спеши! – замахала руками Люда.
– Нет-нет. – Кира раскрыла конверт и вынула из него стопку денег. – Люда, что это?
– Это двадцать пять тысяч рублей.
– Я не возьму! Ты с ума сошла!
– Я не сошла с ума. Я очень внимательно посмотрела в Интернете все предложения. И должна сказать, что такого уровня сумки столько и стоят. Даже дороже. Сумки из ткани, соломки, мешковины – они стоят дешевле. Из натуральной кожи и замши стоят дорого. Помимо материала, оценивается сложность работы. Кожа и замша – капризные, брак в них невосстановим. Так что я не с потолка взяла такую сумму. И потом, свой труд надо ценить. У тебя не халтура. У тебя все подогнано тютелька в тютельку, у тебя каждый стежок нарядный. Бери деньги и даже не раздумывай. Я могу себе это позволить, а тебе надо понимать, ради чего это все.